В 2022-м и первой половине 2023 года бизнесмены из РФ видели себя главными бенефициарами исхода бизнеса из Беларуси. Однако ситуация стала развиваться совсем не так, как хотели в Москве, отмечает публицист и главный редактор портала «Plan B» Ольга Лойко в колонке для фонда Карнеги.
Фото обложки: people.onliner.by
Все без малого тридцать лет у власти Александр Лукашенко твердит о недопустимости разбазаривания народного богатства — принадлежащих государству активов. Правда, пару раз он сам это правило и нарушил. Так, «Газпром» получил в свое распоряжение беларусскую газотранспортную систему, а четверть банковской системы республики оказалась в руках россиян.
Тем не менее в целом российские планы экспансии в беларусской экономике оставались нереализованными. И вот косвенное участие Беларуси в агрессии против Украины, казалось бы, дало России возможность отыграться. Уход западных инвесторов c беларусского рынка должен был освободить место для российского капитала.
В конце октября Лукашенко издал указ № 326, максимально ужесточивший условия продажи беларусских активов бизнесменами из «недружественных» стран. Посыл очевиден: не дергайтесь с продажей, лучше продолжайте работу в Беларуси. Но у этого послания есть еще один не такой очевидный, но не менее важный адресат: российский бизнес. В 2022-м и первой половине 2023 года бизнесмены из РФ видели себя главными бенефициарами исхода бизнеса из Беларуси. Однако ситуация стала развиваться совсем не так, как хотели в Москве.
В частности, Москве досталось немного, потому, что Беларусь, несмотря на статус соагрессора, в итоге оказалась заметно менее токсичной юрисдикцией, чем Россия.
По оценкам экспертов, с начала войны из России полностью ушло около 20% западных компаний, а из Беларуси — не более 5%. В стране продолжают работать Coca-Cola, Yum!Brands, Carlsberg и многие другие корпорации, ушедшие из России.
Попавшие в беларусский список компании оказались перед выбором: остаться или уйти с пустыми руками. И в подавляющем большинстве они выбрали первый вариант. За год существования перечня на ликвидацию подало около 1,5% от общего числа его фигурантов.
Объясняется это просто — прагматичностью инвесторов. Принципы принципами, но бизнес идет хорошо: на российском оборонзаказе, союзных проектах импортозамещения, а также замещении западного софта компании резко наращивают производство и прибыль. А у некоторых вроде австрийского Raiffeisen, владеющего «Приорбанком», в Беларуси зависли регулятивно замороженные дивиденды за предыдущие годы работы.
В итоге западные инвесторы предпочли в Беларуси иную тактику. Например, часть западных компаний формально, на уровне учредительных документов и брендов, отделила основные активы от беларусских. При этом информации о сделках с этими активами в публичном пространстве не было, а все технологии и сотрудники остались на своих местах.
Пример — литовский деревообрабатывающий холдинг VMG. В середине 2010-х он на деньги Европейского банка реконструкции и развития, а также других институциональных инвесторов создал на территории Беларуси производственную базу под заказы IKEA. За короткий срок литовцы стали крупнейшим экспортером беларусской деревообрабатывающей продукции.
После ухода IKEA из России VMG сменил название в Беларуси на Novus, у компаний литовской группы появились другие учредители. Novus не только начала поставки мебели и ее комплектующих новым клиентам в России, но и планирует в пуле с другими бывшими беларусскими подрядчиками IKEA заменить шведскую сеть в российском ритейле. Никакие санкции это не нарушает, а репутация VMG от этого ничуть не страдает.
Слияния и поглощения с российским акцентом
Но все-таки были и компании, решившие продать активы и уйти с беларусского рынка. Российский бизнес стал их главным покупателем. По подсчетам экспертов, россияне приняли участие не менее чем в 70% подобных M&А-сделок (слияния и поглощения). Им, в частности, достались местные дочки Schneider Electric, British American Tobacco Company, Lamoda.
Самым активным покупателем стал производитель стройматериалов «Технониколь». В распоряжение корпорации в 2023 году перешло два завода, ранее принадлежавших полякам и литовцам.
Российский бизнес также скупал активы беларусских бизнесменов, которые решили уйти из родной республики или из РФ. В основном речь об IT-компаниях: бизнесе Wargaming Group в Беларуси и России, минской дочке Playrix, российских центрах разработок EPAM Systems и Itransition, которые входят в топ-100 крупнейших аутсорсеров мира.
То есть российские покупатели сосредоточились на беларусском частном секторе. Его представители были сильно разочарованы результатами президентских выборов-2020, опасались за репутацию на фоне беспрецедентных западных санкций, были напуганы разворачивающимися в Беларуси репрессиями и, как следствие, охотно продавали свои активы. В результате российские Softline, «Полипластик», Koblik Group и другие компании стали собственниками десятка предприятий, основанных беларусскими предпринимателями. Большинство таких компаний — это лидеры рынка или уникальные производства.
Всего российские компании приобрели около двух десятков «недружественных» бизнесов западных инвесторов.
Инвестиции с барьерами
Между тем и количество проданных активов, и доля российского бизнеса в них могли быть значительно больше, если бы не искусственные ограничения со стороны Минска — в частности, уже упомянутый указ Лукашенко об ужесточении условий продажи активов бизнесов из «недружественных» стран. Речь не только об усложнении процедуры согласований. Теперь иностранные собственники должны заплатить беларусскому государству не менее 25% от стоимости продаваемых активов. То есть для потенциального покупателя порог входа на рынок будет выше.
Но некоторые активы власти Беларуси решили во что бы то ни стало сохранить в своих руках. Свидетельство того, что официальный Минск и действующий через него местный бизнес не приветствуют наплыв российского капитала — история с McDonald’s. Бывший его российский франчайзи, ребрендировавший McDonald’s в сеть «Вкусно и точка», хотел сделать то же самое с заведениями в Беларуси. Но натолкнулся (на самом верху) на нежелание видеть здесь российский субститут. В итоге бывшие рестораны McDonald’s в Беларуси развиваются независимо — под национальным брендом Mak.by.
Те западные собственники, которые так и не договорились с беларусскими властями, вынуждены выводить активы в Беларуси из контуров региональных сделок. Пример — состоявшийся в этом году переход активов Henkel пулу российских покупателей. Компания объявляла, что покинет и беларусский рынок. Но ее местный завод по выпуску строительных материалов (он входил в тот самый «черный список» из 1,8 тысячи активов) не стал частью этой сделки.
Впрочем, и Москва не спешит допускать союзника к собственным активам, оказавшимся бесхозными после ухода западных инвесторов. К примеру, беларусские власти не скрывали интереса к российским активам Volvo. Но в сентябре они перешли под контроль россиянина Игоря Кима.
Даже в условиях жесткой международной изоляции Минск не собирается допускать неподконтрольное перетекание беларусских активов в российские руки. Первым претендентом на оставшееся бесхозным имущество будет государство или приближенные к нему бизнесмены. Всем остальным преференций ждать не стоит.
