«Путин и Лукашенко повторяют путь позднего Сталина». Ждать ли перемен?

Магистральная линия всех действий Лукашенко — сохранение контроля над всей системой, вне зависимости от формы — то ли в качестве президента, то ли председателя ВНС. Лукашенко плывет против течения: на постсоветском пространстве работала только передача власти от отца к сыну. Отношения с Россией и собственное здоровье станут главными факторами, на основе которых Лукашенко будет выстраивать свое политическое будущее. Принесет ли високосный 2024 год долгожданные перемены беларусам? Какие «черные лебеди» могут посетить Лукашенко? Об этом историк, политический обозреватель Александр Фридман рассказал BGmedia.

— Лукашенко начал новый 2024 год нетрадиционно: несколько раз объявил про свои президентские амбиции, а затем объявил об очередной амнистии, которая не коснется «экстремистов» и «террористов». Продекларирован курс на сохранение личной власти и продолжение политических репрессий — я правильно понимаю базовый сценарий беларусского режима на обозримую перспективу?

— Да, но с целым рядом неизвестных. Лукашенко сам еще не определился, будет ли баллотироваться на президентских выборах, еще не решил, какой будет конфигурация властной пирамиды — решения нет. Но магистральная линия всех его действий — сохранение контроля над всей системой, а в какой уже форме — то ли в качестве президента или председателя Всебеларусского народного собрания, уже другой вопрос. Но курс именно такой: мы осажденная крепость, и мы будем биться против внешних врагов.

— Способен ли Лукашенко покинуть власть самостоятельно? Способен ли он не участвовать в президентской кампании?

— Думаю, может. Чего точно не произойдет, так он не передаст пост главы ВНС (по конституции пусть и не глава государства, но человек очень влиятельный) кому-то другому. Думаю, он займет пост главы ВНС и одновременно будет оставаться «президентом» до кампании 2025 года. А уже дальше, до следующих «президентских выборов», в зависимости от целого ряда факторов, от развития политической ситуации (внутри страны вряд ли что изменится, перемены могут произойти во внешней политике) будет выстраивать дальнейшую конфигурацию власти. Отношения с Россией, состояние его здоровья — эти факторы будут играть определяющую роль.

Пока разыгрывается комбинация, при которой можно подвинуться и в одну сторону, и в другую. Если бы сейчас Лукашенко отдал пост другому человеку, стало бы очевидно, что он остается на своем посту. Если же он становится главой ВНС, то тогда интрига сохраняется. И Лукашенко будет ее держать до самого последнего момента: с одной стороны, нет окончательного решения, с другой — он не хочет давать обществу надежду на перемены. Лукашенко не может допустить саму мысль, что его уход знаменует приход новой эпохи: обществу не следует давать надежду, номенклатуре нельзя подавать сигнал, который могут воспринять как его слабость.

Думаю, Лукашенко переживает бессонные ночи, он думает, как выстроить квадратуру круга. Лукашенко плывет против течения. На постсоветском пространстве не произошло ни одного оптимального транзита власти преемнику, на постсоветском пространстве работала только передача власти от отца к сыну.

Ельцин получил личные гарантии от Путина, его и семью никто не преследовал, но с политическим курсом, взятым Ельциным, было покончено, Россия двигалась в противоположном направлении.

В Казахстане состоялся плавный демонтаж Назарбаева: лично ему, видно, ничего не угрожает, но в Астане демонтировали его памятник. В Казахстане избавляются от Назарбаева.

Другое дело — Азербайджан и Туркменистан. Хотя и Алиев-старший, и Бердымухамедов-старший уходили по состоянию здоровья.

Почему транзит должен получиться у Лукашенко? Можно делать ставку на запуганную номенклатуру, но это призрачная надежда. Мы не знаем, как поведет себя та же Кочанова, которая смотрит Лукашенко в рот; как она себя поведет, когда увидит, что Лекта уже не тот, что Лекта уже ослаб? Как окружение поведет себя в этом случае, никто не знает. Думаю, и Лукашенко не питает особой надежды. Он меряет по себе: если бы он был на их месте, он наверняка бы строил планы, как полностью взять власть и ей распорядиться.

— Лукашенко строит свое будущее без учета возможных «черных лебедей». Такие могут прилететь?

— Это может быть резкое ухудшение экономического положения. Пока что этого не произошло, а Россия пока имеет возможность поддерживать беларусский режим. Разговоры о том, что Кремль собирается менять Лукашенко, идут уже 30 лет, но, напротив, во всех ситуациях Россия поддерживает его. Я не вижу причин для кремлевского недовольства Лукашенко: это самый верный союзник, который есть у Путина.

А какие возможности есть у Запада? Нет никаких рычагов влияния на беларусскую ситуацию. Санкции? Санкции усилят, а Россия их компенсирует в той или иной степени.

Китай тоже устраивает Лукашенко. Почему Китай должен быть заинтересован в смене Лукашенко, который является верным проводником китайских интересов?

Честно говоря, я считаю, что главный враг Лукашенко сегодня — его здоровье. Пожилой человек, которому в силу биологического возраста уже тяжело. Лукашенко мне больше всего напоминает позднего Сталина, власть которого была безусловной, воля ближайшего окружения была парализована страхом, — только сидели и ждали, кого арестуют следующим. А паранойя Сталина только обострялась, спецслужбы полностью обслуживали его интересы, поэтому ему ничего не угрожало: в Советском Союзе все инакомыслие давно было арестовано. С Западом образовался определенный паритет: у США ядерное оружие, у СССР ядерное оружие, Советский Союз выстраивает свою зону влияния в Восточной Европе. Главным врагом Сталина на тот момент было состояние его здоровья и его возраст — вот с чем столкнулся Сталин.

Лукашенко постепенно подходит к тому самому сталинскому возрасту. Сталин умер не таким старым человеком: ему было 73 года, когда он скончался. Ухудшение здоровья Сталина припало как раз на возраст Лукашенко: 70, чуть за 70. Главный враг Лукашенко – здоровье, о состоянии которого мы ничего не знаем.

— То есть, поздний Лукашенко повторяет путь позднего Сталина? Не в одиночку, а вместе со страной?

— Если сравнивать сегодняшнего Путина и сегодняшнего Лукашенко, то они повторяют путь позднего Сталина. В позднесталинские времена обострились репрессии. Сталину тоже было тяжело: система выстроена, но кому ее передать? Уйти из власти, может, и следовало, но кому передашь свое наследство? Перед ними во многом стоят те же дилеммы, которые стояли перед Сталиным.

Другой вопрос, что Сталин свои основные проекты (установление власти, индустриализация) реализовал еще до войны, после войны надо было восстанавливаться. Но и после войны Сталин распространял свое влияние на Восточную Европу, с чем можно сравнить войну Путина в Украине. Но делать такие большие проекты в пожилом возрасте уже тяжело. Мы не знаем, в каком состоянии и Путин, и Лукашенко. Но с выстраиванием нового общества они опоздали: у них нет времени.