Беларусы зарубежья не смогут голосовать: приближаются выборы в парламент
Впервые парламентские выборы пройдут без избирательных участков за рубежом. Старший исследователь Центра новых идей и экс-дипломат Павел Мацукевич рассказывает, как это происходило раньше и делится своим опытом в организации выборов за рубежом в новом выпуске «Пульса Ленина-19».
Отказ от открытия участков для голосования за границей был протестирован властями на референдуме в феврале 2022-го, когда решалась судьба новой Конституции. Год назад после принятия изменений в Избирательный кодекс пробный тест стал нормой электоральной жизни.
Замглавы МИД Юрий Амбразевич, который, кажется, как пионер всегда готов публично оправдать и упаковать любую дичь, производимую властями в Беларуси, конкретно эту два года назад объяснял ковидом и наличием такой практики в других странах. Их перечень, правда, короткий — Албания, Черногория, Турция, Кипр, Чили.
При этом какого-то (международного) обязательства обеспечивать возможности для волеизъявления для граждан за рубежом не существует. Однако в беларусском случае речь идет об упразднении права, которым люди располагали все годы и так или иначе пользовались. Это тем более чувствительно и странно на фоне массовой эмиграции беларусов после 2020-го. Ее пределы пока все еще не поддаются финальной оценке.
Практика организации избирательных участков за границей существовала с советских времен на выборах общесоюзного формата, не глядя на фиктивность советских политических кампаний.
Участки организовывались в советских посольствах, а также, например, в советских воинских частях, располагавшихся за рубежом. Предполагаю, что смысл был в том, чтобы формально учесть голоса командированных за границу советских граждан. Так проводился, в частности, общесоюзный референдум о сохранении СССР в марте 1991-го.
После обретения независимости и к моменту проведения первых президентских выборов в 1994 году Беларусь уже создала свою сеть дипломатических представительств по миру — в то время у нашей страны было уже 24 диппредставительства в 22 странах. Судя по опубликованным ЦИК данным, в первом туре в голосовании за рубежом на выборах первого президента приняли участие 1206 человек, а во втором — 718. По итогам плебисцита проголосовавшие за рубежом предпочли Кебича.
Интересно, как бы сложилась судьба Беларуси, если бы внутри страны проголосовали также? Судя по тому, как легко Кебич принял свое поражение в 1994-м, можно по крайней мере исходить из того, что президентов в беларусской истории уже было бы несколько (а не один, который незаменимый).
Вопрос организации голосования граждан Беларуси за пределами страны был отдан на откуп руководителям дипломатических представительств
На практике это означало, что, например, посол в Японии самостоятельно решал, образовывать ли участок для голосования в посольстве в Токио или нет. В итоге на парламентских выборах 2016 и 2019 годов он там был, а на президентских в 2020-м — нет. Японские беларусы пытались оспорить решение посла, писали-звонили в Минск, но из этого ничего не вышло.
ЦИК может аннулировать «посольские выборы», как поступил в 2012 году с участком, образованным посольством Беларуси в Швеции.
В крупных странах, где у Беларуси сразу несколько дипломатических точек, могли открываться несколько избирательных участков. Так обычно происходило в России (3-4 участка), в Польше, Германии, США (по 2 участка). В каждую электоральную кампанию количество зарубежных участков было разным, но плясало вокруг цифры 40.
Основной мотив для образования участка — наличие не менее 20 избирателей (и не более 3000). Если не считать экзотические страны (Центральная Африка, например), то сложно представить себе страну, где у Беларуси есть посольство и нет такого числа потенциальных избирателей.
Все зарубежные избирательные участки приписывались ЦИКом к Купаловскому избирательному округу Минска в случае парламентских выборов и к Ленинскому району столицы в случае президентских или референдума.
Следующий шаг — формирование участковых комиссий. Количественный состав — 5-19 человек. Обычно этот вопрос закрывался дипломатическим и техническим составом дипмиссии. Люди извне в такие комиссии, как правило, не попадали. Однако не припомню и желающих со стороны в них попасть.
Технология формирования избирательного ареопага в дипмиссиях такова: в посольстве проводится заседание с участием предполагаемых членов комиссии, коллеги (не менее трех) выдвигают тебя, а ты в «сговоре» с другими двумя (и больше) выдвигаешь коллег — вуаля, комиссия готова.
В маленьких посольствах, состоящих из двух с половиной человек, как, например, в Швейцарии, весь штат дипмиссии вместе со взрослыми членами семей становился на период выборов комиссией, но тоже через формальный механизм выдвижения кандидатур друг другом.
Бывали сложности с оборудованием избирательного участка. Ладно информационные стенды для избирателей, которыми при необходимости служат любые стены, а вот кабина для тайного голосования — серьезный вызов для фантазии, когда кабины нет и в помещении нет угла, который можно под нее приспособить, отгородив его, например, шторой. Ее, кстати, еще тоже нужно найти и за что-то подвесить.
Список избирателей формировался на основании списка граждан Беларуси, состоявших на консульском учете, но вряд ли когда-либо был идентичен ему. Обычно (в разы) меньше.
Все дело в том, что беларусские граждане еще до 2020-го всегда с неохотой становились на консульский учет, а становясь, нередко указывали фиктивные адреса. Им казалось, что всякое посольство это филиал КГБ и стать на учет — значит засветить себя перед органами госбезопасности. В результате нередко большая часть приглашений, отправленных по почте по адресам в консульском списке, возвращалась обратно.
Поэтому в избирательный список включались, как правило, граждане с более-менее подтвержденными адресами и высокими шансами на явку. Естественно, ни что не мешало любому гражданину Беларуси, независимо от списка, прийти, пополнить собой список и проголосовать при наличии документов, удостоверяющих личность.
Любопытно, что в ту счастливую пору, когда между Минском и европейскими столицами курсировали самолеты (и поезда), один и тот же гражданин потенциально мог утром проголосовать в Минске, к обеду — в Варшаве, а вечером явиться на участок в Берне и затем закатить Лидии Ермошиной истерику, что ему позволили проголосовать трижды. Похожие случаи были.
Текст бюллетеня приходил из Минска, а его изготовление (печать на принтере и подписи комиссии на обороте) — было заботой посольства. При этом число бюллетеней не могло превышать число списочных избирателей более чем на 5%. На практике, если список избирателей слабо корреспондировался с их реальным количеством, бюллетени, бывало, приходилось экстренно допечатывать, пока комиссия развлекала избирателя, на ком они вдруг закончились.
На моем веку, а я дважды председательствовал в участковых избирательных комиссиях, никаких махинаций с бюллетенями, голосами или итоговыми протоколами голосований, вбросов и иных манипуляций в посольстве не производилось. Не было и сигналов, указаний или намеков из Минска на предмет того, чью победу необходимо обеспечить. Думаю, что у власти нет резонов для фальсификаций на уровне зарубежных участков.
Смета расходов на проведение выборов в посольстве скромна как беларусская зарплата
Например, организация избирательного участка и голосования парламентских выборах в 2016 году в посольстве Беларуси в Швейцарии обошлась всего в 400 долларов (в 2019-м — столько же). Львиная доля этих денег ушла на почтовую рассылку приглашений на выборы. Тех самых, большая часть которых нередко возвращалась обратно.
Финансирование абсолютно всех участковых избирательных комиссий за пределами Беларуси на парламентских выборах в 2019 году потянуло около 40 тысяч долларов (83 тысячи рублей).
Конечно, на тот фарс, который называется единым днем голосования, жалко любых денег и даже сдачи. Однако в принципе цена за то, чтобы беларусские граждане могли проголосовать за пределами страны, едва ли заметна для республиканского бюджета. Поэтому однажды, когда выборы будут как выборы, а не вот это все, к отмененной практике будет недорого вернуться.
