Зиллениалы — уникальная возрастная группа, родившаяся на стыке двух крупных поколений: миллениалов и зумеров. Им трудно однозначно отнести себя к одному из них, поскольку они выросли в переходную эпоху — между аналоговыми и цифровыми технологиями. Это повлияло на их культурный код, во многом определило взгляды на жизнь и, как ни парадоксально, сделало практически невидимыми для всех других, более крупных, поколений. Однако с каждым годом становится все очевиднее, что опыт зиллениалов — крайне важен для объединения людей в сегодняшнем мире, быстро меняющемся и при этом раздробленном на информационные пузыри. Зиллениалы могут стать мостом между традиционным и новым, а это важно для любой сферы, общественной и профессиональной.
Чтобы понять, кто же такие зиллениалы, мы поговорили с ними самими: о технологиях, культуре, сексе и политике.
Пробел в теории поколений
Люди очень любят делить друг друга на категории: от знаков зодиака и соционики до типов внешности по сезонам года. Обычно это очень комплиментарные вещи, которые тешат самолюбие и помогают почувствовать свою уникальность. Ведь намного приятнее быть свободолюбивым, независимым, оригинальным Водолеем, чем раздолбаем. А еще любая типизация дает чувство причастности к чему-то большему — целой группе близких по духу людей. В такой компании все недостатки сразу становятся особенностями, а слабости — отличительными чертами. Если вы Есенин по соционике, то можете считать себя мечтательным романтиком и фантазером, а не нытиком без амбиций, и постоянные загоны — это не ваша беда, а фишка всех Есениных.
Теория поколения в этом плане работает еще мощнее, ведь под ней даже научная основа имеется. Людей делят на категории не по звездам и планетам, но по отличиям в культурных кодах, разнице в ценностях и взглядах на жизнь. Такую типизацию принимают даже скептики, ведь она опирается на конкретные поведенческие шаблоны, сформированные общественно-культурной средой. Вот почему делить людей на поколения очень удобно. Заметили, как плотно лейблы «зумеры», «бумеры» и «миллениалы» закрепились в нашей жизни? СМИ, маркетологи, политики — все так или иначе опираются на теорию поколений в своей работе, чтобы наладить контакты с аудиторией.
Однако есть возрастная группа, на которую такие уловки почти не действует — потому что эти люди не могут отнести себя к какому-либо поколению. Им 20-25 лет. По мнению одних ученых, это миллениалы. По теории других, зумеры. По факту же, ни те, ни другие. Они пользовались телефонами-раскладушками, но не застали времена, когда в аэропортах не проверяли багаж. У них было активное детство без технологией, но в университетах они учились во время пандемии и упустили важные элементы социализации.
Как правило, никто не хочет слушать их мнение: люди постарше считают их слишком молодыми и неопытными, а помладше — слишком взрослыми и несовременными. В культурном и социальном планах та же проблема. В основном весь популярный контент нацелен на запросы миллениалов или зумеров, так что 20-25-летним приходится изучать оба дискурса, чтобы собрать микс под себя. С одной стороны, это дает им преимущество: они могут брать лучшее из миллениальского и зумерского миров. С другой, это фрустрирует: для них нет ничего специального — значит ли это, что с ними что-то не так?
Чтобы разобраться в этом, нужно присмотреться к теории поколений — и провести ревизию.
Зиллениалы — застрявшие между поколениями
К миллениалам относят людей, родившихся примерно с 1981 по 1996 год. К зумерам — тех, кто появился на свет с 1997 по 2012. Разница между старшими и младшими представителями поколений — 15 лет. В условиях нашей турбоскоростной реальности это бесконечность.
Еще один критерий разделения на поколения — культура и технологии. В случае с миллениалами и зумерами особое внимание уделяют интернету: первые росли, наблюдая за его зарождением и развитием, а вторые не знают жизни без него. У людей от 20 до 25 отношения с интернетом развивались по-другому. Он был у них уже в раннем детстве, но активно пользоваться им они начали только в средней школе, так что покричать под балконом: «Саня, скинь мячик», — тоже успели. Значит ли это, что они — другое, отличное от миллениалов и зумеров поколение? Оказывается, да. Называется оно «зилленниалы» («зумеры» + «миллениалы»).
Мы спросили у беларусов 20-25 лет, что они думают о своем месте в теории поколений. Все десять человек сказали, что не считают себя ни зумерами, ни миллениалами, но с термином «зиллениал» была знакома только 23-летняя Ксения:
«Я всегда чувствовала, что не могу однозначно отнести себя к какому-то классическому поколению, хотя все вокруг — индустрия услуг, поп-культура, маркетинг — строится на этом разделении. Потом случайно увидела в ТикТоке теорию о зиллениалах и поняла, что это про меня».
Чтобы создать портрет беларусского зиллениала, мы поговорили с представителями о разных аспектах жизни, на которых основывается теория поколений. Начали с того, что проводит красную линию между миллениалами и зумерами, — технологии и интернет.
Отношение к технологиям
22-летняя Катя начала пользоваться телефоном в четвертом классе: «Мне купили слайдер с Хелло Китти, и я чувствовала себя очень крутой». В таком же возрасте мобильник появился у Наташи, которой сейчас 21 год: «Это была старенькая “моторола”, с которой можно было только звонить и играть в змейку. Меня все устраивало, особенно змейка». Та же модель телефона была у Ксении, которая считает себя зиллениалкой: «На моей кнопочной “мотороле” вечно не хватало памяти для музыки, поэтому я на диктофон записывала песни “Ранеток”». 23-летний Тимофей делал так же: «Моим первым телефоном был слайдер бордового цвета, который мне отдала мама. У него был хороший динамик, так что я был главным диджеем двора. Но круче всех были дети, у которых дома стоял компьютер».
Таким был, например, Дима. Сейчас ему 22, а первый компьютер родители подарили ему на десять лет: «С дисков, которые я купил на рынке, закачал кучу игр: гонки, «Герои меча и магии», «Веселую ферму». Друзья приходили ко мне постоянно. Сначала они боялись играть сами и просто смотрели, как это делаю я. Потом тоже подключились».
У Наташи, любительницы змейки, первый компьютер появился в шестом классе: «Это позже, чем у моих одноклассников, но я вообще не переживала по этому поводу. Технологии меня не волновали: хватало книжек».
23-летняя Оля вспомнила, как ее нервировал первый ноутбук HP: «Он шумел, как самолет при взлете, когда его включали. К нему был подключен проводной интернет, который очень медленно работал и не грузил мне клипы. До сих пор помню этот ползунок, который достигал отметки, когда видео подгрузилось, и зависал. Аж тик начинался».
Зиллениалы и интернет
Зиллениалы не родились с телефоном в руке и ноутбуком подмышкой, как зумеры, но и пользоваться девайсами начали раньше, чем миллениалы. На их детство пришелся переход технологий от аналога к цифре и развитие общедоступного интернета.
«Интернет в моей жизни появился, когда мне было десять», — продолжила свой рассказ Катя. «Двоюродная сестра зарегистрировала меня ВКонтакте, и я иногда заходила туда через ее компьютер. Поставила статус “в активном поиске” и ждала, когда ко мне добавятся мальчики постарше. Интернет поначалу был достаточно медленным, но родители меня никак не ограничивали. Я их доверием не злоупотребляла и проводила не так уж много времени в сети. Помню, что очень медленно печатала на компьютере, поэтому большую часть времени просто вводила запросы, а не смотрела или читала что-то».
Первый интернет у 22-летнего Антона был проводным, так что подключиться к нему можно было только через компьютер: «Сначала я пользовался им только для учебы. Искал через Оперу решебники. Связь была слабенькой, но все равно это облегчало жизнь». В шестом классе проводной интернет появился у Наташи: «Он был очень медленным и неудобным. Потом родители начали покупать мне карточки с интернетом. Это было очень дорого, и много сидеть в сети мне не разрешали. Но я все равно тайком от родителей играла в онлайн-игры. Потом Белтелеком благословил мою семью вайфаем, и я стала больше сидеть в интернете. Чаще всего смотрела там решебники».
Сейчас все зиллениалы, с которыми мы разговаривали, активно пользуются интернетом и соцсетями. При этом их привычки отличаются от миллениальских и зумерских.
Например, они почти не пользуются фэйсбуком. 22-летняя Карина и вовсе сказала, что ненавидит эту соцсеть, но вынуждена использовать ее по работе: «Никакие посты я там не пишу и не читаю. Как по мне, это очень странная соцсеть, жутко неудобная, устаревшая и мертвая. Я прямо бешусь, когда приходится там что-то смотреть. Как я заметила, фэйсбуком пользуются в основном миллениалы. Наверное, они просто привыкли».
Наташа увидела разницу в том, как зумеры и зиллениалы ведут инстаграм: «Ребята помладше очень часто закрывают свои директы или профили в целом. Наверное, так они отстаивают свои личные границы. Это интересно, потому что среди моих ровесников так никто не делает. Мы воспринимаем инстаграм как визитную карточку».
Дима думает, что зиллениалы слишком углубляются в социальные сети и в этом похожи на зумеров: «Некоторые мои знакомые как будто живут только ради инстаграма. По-моему, это кринж. То же самое с зумерами и ТикТоком. Мне кажется, нас с ними объединяет как раз любовь к соцсетям, только платформы мы используем разные».
22-летняя Инна, которая работает в SMM, думает, что ТикТок обеспечивает связь между зиллениалами и зумерами: «Я и все мое окружение очень любим ТикТок. Мне кажется, это кладезь смешного и полезного контента. Ты можешь узнать там, как открыть бутылку без штопора, какое уходовое средство купить. Это живая соцсеть, честная и открытая».
Секс — и как к нему относятся разные поколения
В вопросе технологий и соцсетей зиллениалы ближе к зумерам, но в отношении к сексу у них больше общего с миллениалами. Повлиял одинаковый культурный фон, в котором интимные темы считались запретными и неприличными. Отсюда — неуверенность и комплексы, с которыми некоторые до сих пор борются.
Дима, например, стесняется обсуждать секс со своими партнерками: «Я не умею говорить об этом. Кажется, что все мои слова звучат неправильно и глупо. Мне проще на практике со всем разобраться. Иногда это мешает получать удовольствие в полной мере».
Открытых разговоров о сексе не было и в жизни Наташи: «Из-за этого я долго воспринимала секс как что-то неправильное. У зумеров, думаю, такой проблемы нет. Они в принципе более раскрепощенные и свободные, чем ребята моего возраста».
Та же проблема была у Ксении. Она собирала информацию о сексе «по осколкам»: «Сначала — моменты в кино, которые пробудили интерес. Вспоминаются американские комедии нулевых, которые я смотрела на даче, и «Секс в большом городе». Дальше руки полезли в интернет: помню, как стыдно в первые разы было смотреть порно. Казалось, что я совершаю что-то очень плохое. Сейчас пришла к дзену в плане выражения собственной сексуальности, легкости в сексе без обязательств и, конечно, разговорам о сексе, которые я обожаю и часто сама завожу».
Антон долго стеснялся обсуждать секс даже с ровесниками: «О сексе я начал думать лет в 10-11. Тогда мне казалось, что я какой-то извращенец, поэтому гуглил и смотрел все тайно и никому не рассказывал. Потом парни в классе начали обсуждать секс и порно, но это было очень пошло, и мне в таком участвовать не хотелось. С возрастом я стал более уверенным и понял, что интересоваться сексом — нормально, даже хорошо. Но я все еще думаю, что нужно знать границы и не опошлять такие разговоры».
Катя занималась своим секс-просветом сама. Читала книги и статьи в интернете, открыто обсуждала все с партнером. Благодаря этому ей легко говорить о сексе: «Для меня это абсолютно естественный процесс — не стыдный, красивый, чувственный, глубокий. Сейчас секс занимает основную, центральную часть моей жизни, потому что за него отвечает либидо, а либидо — это влечение к жизни в целом».
Секс играет важную роль и в жизни Инны: «Для меня это сплошное наслаждение. В последнее время я начала много экспериментировать: примерять разные образы, устраивать ролевые игры, использовать наручники. Но чтобы так раскрепоститься, пришлось поработать с психологом: я долго считала секс чем-то неправильным».
Герои этого текста в основном сравнивали свое отношение к сексу со взглядами миллениалов. Оно и понятно: у многих зиллениалов с ними был совместный опыт, а с зумерами они никогда не спали. Из наших собеседников такой опыт был только у Оли: «Парни-зумеры только начинают искать себя в сексе, но они уже достаточно наглые и пошлые. На одной тусовке зумер прямым текстом спросил, не хочу ли я посмотреть на его половой орган. Надеюсь, это просто юный возраст, и этот парень, как и его ровесники, со временем пересмотрят свое отношение к девушкам. Думаю, на зумеров негативно повлияло порно. Его слишком много, оно слишком доступно, а картинка там гиперболизированная и оторванная от реальности».
Карина по своему опыту общения с зумерами заметила, что они не чувствуют дискомфорта при обсуждении секса: «Они свободнее нас в этом плане, потому что о сексе теперь принято говорить вслух. Миллениалам, наоборот, было сложнее, чем нам: они выросли в зашоренной среде, а мы застали изменения. Сейчас миллениалы стали более открытыми, но все равно, мне кажется, предпочитают обсуждать секс в очень узком кругу или подробно не высказываться».
Культурный код зиллениалов
Если в обращении с технологиями зиллениалы похожи на зумеров, а к сексу относятся, почти как миллениалы, то к другим сферам жизни у них свой, непохожий на другие поколения подход. Самый яркий пример — культура. Зиллениалы выросли на стыке двух эпох, поэтому впитали обе, и этот микс отличает их восприятие от зумерского или миллениальского.
«Вся соль беларусских зиллениалов в том, что в детстве мы жили в постсоветской культуре, где было принято много читать, знакомиться с классикой и смотреть телевизор, но в подростковом возрасте наши руки уже были развязаны, мы получили доступ ко всем ресурсам. Вот и получилось, что в юность мы вступили одной ногой из миллениальского мира, другой — из зумерского», — рассказала Ксения.
Эту теорию подтверждает и опыт Кати: «В детстве я обожала комиксы о «Чародейках» и «Винкс» и книги про вампиров. Еще я читала всю школьную литературу, поэтому думаю, что классика на меня повлияла. Сериалы я смотрела по СТС и ТНТ, а мультфильмы обожала советские».
Мода — еще одна сфера, в которой зиллениалы выделяются. Все герои этого текста сказали, что никогда бы не оделись, как зумеры или миллениалы. Особенно яро зилленниальскую моду отстаивал Антон: «Честно, только мои ровесники умеют нормально одеваться. Я ненавижу яркие, кричащие цвета, которые, как мне кажется, отличают зумеров. При этом я никогда не надену скинни-джинсы, из которых не вылезают миллениалы. Это неудобно и некрасиво».
Похожее мнение у Инны: «Миллениалы, мне кажется, одеваются более скромно, чем мы, и не любят выделяться. А еще я просто ненавижу их зауженные брюки! Но ладно еще девушки. Парни-миллениалы — это одна большая проблема со стилем. Сандали на высокий носок, узенькие очки, потрепанные футболки. Это мрак. С другой стороны, зумеры для меня иногда слишком яркие: я все-таки за минимализм в одежде. Но мне очень нравится, как они экспериментируют. Они не так много покупают в масс-маркетах, любят секонды и кастом. Несколько обычных вещей они могут перешить и сделать из них одну очень крутую. Мне нравится такой креатив».
Зиллениалы и политика
Свое отношение у зиллениалов и к политике. Это напрямую связано с возрастом: во время «Плошчы 2010» им было около десяти, и те события их мало волновали. Подростковые годы беларусских зиллениалов пришлись на относительную «оттепель», так что политикой интересовались лишь единицы. Но потом случился 2020. Те выборы стали первыми, в которых зиллениалы могли голосовать, так что они с головой погрузились в предвыборную кампанию, а потом — в протесты. Многие попали под каток репрессий, некоторые уехали из страны или оказались в тюрьме. Все это случилось с зиллениалами очень рано, в 18-19 лет. Неудивительно, что за четыре года, прошедшие после выборов, многие из них разочаровались в борьбе и выгорели.
Инна думает, что в отношении к политике ее ровесники находятся посередине между миллениалами и зумерами: «Первые уже прошли все этапы активности и протестов, разочаровались во многих идеях. У вторых кровь бурлит и бушует, они готовы бороться за свои права, рвать зубами за правду. Мои ровесники и я готовы открыто выражать свою позицию, но при этом мы оцениваем риски и подходим к политике с холодной головой».
Похожие мысли у Димы: «Я в политике где-то посередине между теми, кто чуть старше и чуть младше меня. Внимательно за всем слежу, формирую свое мнение, в определенном кругу им делюсь, но не активничаю. Но тут нужно учитывать, что я живу в Беларуси, а тут каждый шаг под прицелом».
Наташа до протестов 2020-го была аполитична: «Меня абсолютно не волновало, что происходит в стране. После выборов подписалась на новостные каналы, загорелась политикой. Потом устала. Поняла, что меня это вгоняет в депрессию, и решила ограничить потребление новостного контента. Теперь новости читаю далеко не каждый день, но все равно слежу за повесткой. И все же главное для меня — душевное спокойствие».
Такой же путь прошел Антон: «Сейчас нахожусь больше в позиции миллениалов — самого тихого и, как говорят, «ванильного» поколения. Признаю влияние политики на все сферы общества, но для меня включаться и погружаться в нее — это слишком энергозатратно. Я все-таки выберу себя и свои увлечения, а потом уже в свободное время посмотрю и почитаю политические новости».
Так кто же они — зиллениалы?
Зиллениалы — это люди, родившиеся на стыке двух эпох. Их поколение сложно четко определить и описать, но именно в этом заключается их уникальность. Они росли в мире без повсеместного интернета, но во взрослую жизнь вошли уже в эпоху смартфонов и социсетей. С одной стороны, они ценят традиционные формы общения и помнят, каково это — жить без постоянной связи, а с другой — легко осваивают новые технологии. Они разбираются в трендах и быстро схватывают новые веяния, но при этом легко ориентируются в олдскульных культурных кодах. Им интересна политика, и они осознают, как важно использовать свой голос, но делать это в ущерб себе они не готовы. Все это делает зиллениалов поколением-посредником, способным понимать и миллениалов, и зумеров. В современном поляризованном мире такая гибкость — это важное преимущество, которое незаслуженно остается без внимания. И хоть зиллениалы часто выпадают из общепринятых классификаций поколений, это не делает их менее важными.
