В информационном пространстве активно развивается дискуссия на тему освобождения политзаключенных. Связано ли освобождение политзаключенных с санкциями? Какие варианты освобождения есть еще? Размышляет политолог Павел Мацукевич.
Война и соучастие в ней режима, а также усиление на этом фоне репрессий в Беларуси обнулили предпосылки для диалога с Западом. Борьба демсил с режимом носит бескомпромиссный характер, но в основном подменяется ее имитацией в виде санкционного давления и попыток изоляции, а это целиком инструмент западных стран, применяемый ими на основании своих мотивов, логики и интересов.
Если бы это было иначе, самые жесткие санкции в отношении Беларуси были бы введены еще в 2020 году, однако радикальное их ужесточение произошло тогда, когда были задеты интересы ЕС.
Объективно Кабинет вне игры про введение или отмену санкций, освобождение людей, но может способствовать либо тормозить соответствующие процессы. Пока тормозит, считает Павел Мацукевич, потому что в контактах с западными лидерами, от которых может зависеть старт переговорного процесса, обставляет его своими условиями, в частности своим обязательным участием в них. Однако режим не видит Кабинет за переговорным столом.
Контакты Запада с режимом помогли освободить политзаключенных
В тех случаях, когда западные лидеры шли на контакт с режимом, они не спрашивали мнения демсил и вряд ли станут, если пойдут снова. В качестве примера политолог приводит звонок госсекретаря США Майкла Помпео, который помог освободить политтехнолога Виталия Шклярова, а также влияние швейцарского посла на освобождение Натальи Херше. Несмотря на освобождение политзаключенных, санкции эти страны продолжили вводить.
«Вопрос освобождения людей из тюрем необязательно связан с вопросом санкций»
Для режима на данном этапе признание может быть важнее санкций, потому что санкции он вроде как научился обходить. В качестве примера Павел Мацукевич приводит звонок федерального канцлера ФРГ Ангелы Меркель в разгар миграционного кризиса 2021 года. Формально звонки ничего не дали, но кризис пошел на спад.
А какие есть варианты освобождения людей, если прижать к стенке получается только у Лукашенко, а его самого прижать к ней не получается?
Уместен ли торг политзаключенными? Обмен пленными на войне — это ведь тоже своего рода торг людьми. Противостояние с Лукашенко тоже своего рода война, в которой режим набрал пленных или заложников. С Путиным переговоры идут, и пленники, и заложники оказываются на свободе, а с Лукашенко — нет, и узники сидят до истечения срока.
Режим подошел к финишу 2022 года в неплохой форме, если брать в расчет, что ему пророчили, особенно демсилы. В моменте выглядит так, что проблемой режима является лишь растущая зависимость от Кремля и возникающая в этой связи необходимость делиться властью.
Когда Лукашенко публично переживает за независимость и суверенитет Беларуси, он имеет в виду как раз посягательства Москвы на его власть. Это то, что может разрушить идиллию двух вождей, которая наблюдалась в этом году. И это то глубинное противоречие, на котором потенциально может сыграть Запад, если решится вытянуть беларусский плацдарм из-под Кремля.
«Беларусскому обществу жизненно необходима эта пауза в репрессиях, потому что альтернатива ей — только их продолжение и мрак»
Ставка на ухудшение ситуации в России и лишение Минска российской поддержки может не сыграть или растянуться на десятилетие. Поражение России в войне может обернуться для Беларуси тем же, чем и победа — поглощением.
Можно относиться к таким переговорным перспективам с негодованием, но только что это изменит? Лукашенко останется у власти независимо от того, начнется «торг политзаключенными» или нет. Разница или вопрос в том, выйдет на свободу хотя бы какая-то часть людей или все будут сидеть дальше. Бессмысленно, потому что непонятно ради чего, и безобразно, если говорить про условия заключения.
Полный текст можно прочитать по ссылке.
Фото обложки: Reuters
