Геннадий Коршунов, старший исследователь «Центра новых идей», размышляет о майских праздниках: какие они сегодня, что с ними будет в будущем, особенно с 9 мая.
Для некоторых майские праздники не как праздники, а как большие выходные, за которые надо много успеть. Для других — 9 мая значимый праздник. Оно и не удивительно, вся официальная историография строятся вокруг Великой Отечественной, вся продукция «Беларусьфильма» (она же «Партизанфильм»), добрая часть литературы… Ну и плюс рассыпанные по всей Беларуси повседневные напоминания, обыденные и действенные — названия улиц и проспектов, бюсты и памятные доски на стенах домов, памятники и могилы Неизвестному солдату в городах и селах.
И обязательный марш в День Победы с трансляцией по телевизору. Даже в период пандемии коронавируса, когда все вокруг вводили карантин. А что делать? Как ни крути, доминирующий культурный фрейм, тут не до здоровья ветеранов. Если не проводить парад, если он исчезнет из беларусского официоза, то что останется? «Славянский базар» и «Дожинки»?
То, насколько глубоко нарратив Великой Отечественной определяет современное мышление беларуса, показал 2020 год. Помните, как быстро омоновцы, ВВ-шники и прочий губопик стали «эсэсовцами» и «фашистами», а СИЗО и ИВС — «гестапо»? Практически мгновенно. И зеркальный отыгрыш властей, способных только на вторичность: «Это не мы фашисты! Это вы фашисты!» Впрочем, после «Детей лжи» старшего Азарёнка это было предсказуемо. Так же, как и более позднее признание лозунга «Жыве Беларусь!» — нацистским.
Хотя надо признать, что некая креативность у властей все же есть. Увеличить количество беларусских потерь с четверти населения, как в свое время нас учили в школе, до трети; выпустить закон о геноциде беларусского народа в военные и послевоенные годы; признать беларусским народом всех советских граждан, которые жили на территории БССР — для всего этого нужен креатив. Вторичный, ретроверсивный, ненациональный, виктимный, но свой, особенный, и да, креатив. Ну и, конечно, «антифашистский». Как конгресс, который собираются в Минске в августе проводить. Второй, по инициативе российского министерства обороны. Первый в прошлом году в Москве проводили.
Как так получилось, что у нас «Никогда больше!», а в России — «Можем повторить!»?
Только ли потому, что в свое время Лукашенко захотел немножко отстроиться от российского победобесия, особенно после 2014 года, и вместо георгиевских ленточек придумал яблоневый цвет? Или работает разный, пусть и не всегда до конца проговоренный семейный опыт переживания той войны? Или у нас не зря День Победы так близко к Радунице и нам просто ближе мемориальная, а не милитарная составляющая этого дня? Или российский империализм в принципе неискореним? Или все вместе? Не нахожу пока ответа.
С другой стороны, на уровне режимов разницы-то большой и нет, как оказалось. Тот, что «Можем повторить!», готов вырезать всех украинцев, которые оказались неправильными какими-то, не русскими украинцами. Другой, который со стороны «Больше никогда!», — почти (пока почти) то же самое, только относительно неправильных беларусов, которые не захотели быть советскими. Прошу прощения за аналогию, но это как Гитлер и Сталин: один уничтожал других, а другой — своих. И, что характерно, каждый из них (и Лукашенко, и Путин) сражается против фашистов, нацистов и прочих предателей и отщепенцев.
Поэтому я не знаю, что в будущем будет с тем Днем Победы, который 9 мая. Даже сегодня его празднование, в том виде, как оно делается, является циничным. Впрочем, думаю, как значимый день 9 мая останется, но у него будет другое название.
А праздником под названием «День Победы» будет другая дата, которая станет значимой не только в Украине.
