После протестов 2020 года тысячи беларусов столкнулись с насилием и пытками со стороны силовых структур. Люди до сих пор ежедневно узнают о жестокости из новостей и от своих близких. Это не может пройти бесследно для психики человека. Международный комитет по расследованию пыток в Беларуси опросил беларусских добровольцев, воюющих на стороне Украины, и выяснил, как повлияли на их решение события последних трех лет. Пересказываем самое главное.
Фото: Полк Кастуся Калиновского. Источник: https://t.me/belwarriors
С первых дней полномасштабного военного вторжения России в Украину стали появляться новости о том, что беларусы вступают в ряды ВСУ. В словах добровольцев были общие моменты – они признавались, что мало кто имел боевой опыт прежде, а также вспоминали о пережитом в 2020 году насилии и пытках. Начала прослеживаться взаимосвязь между их решением стать добровольцами и травмирующим опытом беларусских протестов.
12 августа 2020 года шестнадцатилетний Тимур Мицкевич был избит до такой степени, что врачам пришлось вводить его в искусственную кому. Позже Тимур стал «подозреваемым» по уголовному делу. Мама Тимура умерла, а парень пропал из больницы. «Нашелся» он только в январе: оказалось, что парень тогда сбежал из Беларуси», а позже Тимур оказался на службе в добровольческом Полку им. К. Калиновского. Авторы исследования задались вопросом: «А пошел бы Тимур на войну, если бы не август 2020?»
Приглашенный кризисный психолог составил опросный лист для беларусских добровольцев. Вопросы помогли понять отношения добровольцев к событиям до и после августа 2020, а также понять мотивы участия или не участия в них. Интервью проводил психотерапевт Демьян Попов, опросивший 15 добровольцев: 1 женщину и 14 мужчин. Только двое из них имели армейский опыт ранее.
Большая часть политически активны и прошли через пытки
Большая часть собеседников были политически активны еще до 2020 года: четверо – периодически, пятеро – постоянно. События августа 2020 года не прошли мимо опрошенных — из 15 собеседников 8 сами прошли через избиения и пытки. Практически все видели, как задерживают и избивают других, один из собеседников описывает это как «дополнительные точки гнева». Двое говорят, что поворотным моментом в осознании происходящего стали не выборы, а COVID-19 и поведение властей в связи с ним.
В этой точке произошла серьезная травматизация общества
В августе 2020 года началась серьезная травматизация общества, люди не предполагали такого масштаба насилия и жестокости. На такие события любой человек, будь то участник, пострадавший или свидетель, реагирует эмоционально и совершенно по-разному. И любая из реакций — абсолютно нормальна. Но вопрос в том, сможет ли человек справиться с травмой и оставить события в прошлом? Чтобы преодолеть травму — нужно принять, прожить и интегрировать в себя произошедшее, оставив прошлое в прошлом. Прожить — значит прочувствовать и позволить эмоциям выйти. Если у человека не получается преодолеть травму, она может начать влиять на человека всю его жизнь. Могут развиться болезненные состояния или расстройства (например, ПТСР).
«Я бы хотел именно с оружием в руках отстаивать свою страну»
Из 15 собеседников 9 после протестов уехали из страны, 8 — сразу, 1 — через некоторое время, не получив поддержки в призывах к усиленному противостоянию, под угрозой ареста. 6 из них уехали в Украину. Многие находились в тяжелом эмоциональном состоянии, не находили поддержки и смысла жизни. Двое рассказывают, что готовились к предстоящим насильственным действиям — партизанским и/или протестным.
«После эмиграции достаточно длительное время не мог найти себе место, в принципе, у меня никогда не было желания никуда уезжать. И в определенный момент ко мне пришло понимание, что я бы хотел именно с оружием в руках отстаивать свою страну», – рассказал еще один собеседник.
Жизнь в эмиграции некоторым добровольцам давалась тяжело, двое говорят о том, что было сложно понять, как строить жизнь дальше. Подобный стресс оказывает влияние на ментальное здоровье.
«Когда я переехал уже, меня очень сильно накрыла тревога, и у меня были проблемы в ценностном понимании своей жизни, для чего я живу. Какие-то штуки в виде денег и прочих вещей меня не очень интересуют. Я нормально зарабатываю, мне хватает на жизнь. Меня интересуют другие вещи в жизни. Поэтому мне было очень плохо, я ходил к психологу», – рассказал один из добровольцев.
Состояние может усугубиться, если накладывается на предыдущие не до конца прожитые травмы. К тому же многие остаются в контексте беларусских новостей. Кто-то просто застревает между прошлым и настоящим, забыв, что, несмотря на ужас происходящего, важно продолжать жить.
Зачем беларусы пошли в добровольцы?
С первого дня войны многие эмигрировавшие беларусы включились в волонтерскую деятельность для помощи Украине, несмотря на негатив в свой адрес. Некоторые выбрали более радикальный путь — пойти в добровольцы. Мотив стать добровольцами у пятерых опрашиваемых был продиктован обретением дееспособности и желанием перестать быть жертвой, пятеро говорят о возможности получить боевой опыт. Один из собеседников признался, что его решение было продиктовано местью. Часть собеседников говорит, что это решение видится им правильным и единственно верным. Это решение — единственный и самый быстрый путь домой.
«Степень неопределенности огромная»: добровольцам трудно строить планы
Добровольцам трудно строить планы, поэтому они говорили об абстрактных вещах: строили предположения о продолжительности войны, говорили об освобождении Украины и потом Беларуси, однако не говорили о себе лично. Лишь трое признались, что после окончания войны хотят «жить своей жизнью».
«Это говорит о том, что степень неопределенности огромная. Она настолько большая, что строить картинку будущего, находясь в таких условиях, не реалистично. Но это абсолютно нормально», – объясняет психотерапевт Демьян Попов.
Кризисный психолог замечает, что это может говорить о более серьезных проблемах: «Человек может находиться в продолженном травматическом переживании. Травматическое переживание закрывает будущее, потому что травма — она будто вечное «здесь и сейчас», постоянно продолжается. Вероятно, им было важно рассказать об опыте 2020 года и последующих событиях. Иногда казалось, будто они в этом опыте продолжают находиться до сих пор».
Пошли бы они на войну, если бы не события в Беларуси?
Кто-то из них пошел бы, кто-то нет — ответы у ребят были разные, отмечает кризисный психолог. Активисты пошли бы в любом случае. А кого-то все пережитое в 2020 году кардинально изменило.
«Можно говорить о том, что события, берущие начало в 2020 году, подтолкнули их к решению пойти в добровольцы. Но единственное, что можно сказать наверняка — эти события точно бросили камень на чашу “идти на войну”. Ведь что может заставить обычного человека взять в руки оружие? Предельное насилие, неслышание его голоса, лишение субъектности — это тот самый механизм, применяющийся беларусским режимом».
Эксперт отмечает, что оценить риск развития психологической травмы трудно. Но можно сказать точно, в будущем нужны программы помощи, реабилитация, терапия и поиск сфер, через которые добровольцы смогли бы себя реализовать, увидеть, что они востребованы, что они важны и успешны.
Через этот проект подтвердились мои ощущения того, что нужно сделать для того, чтобы из обычного человека появился человек, способный стрелять и убивать — военный. И здесь как раз есть эта история про «дееспособность» и «не быть жертвой, отмечает психотерапевт Демьян Попов. По словам эксперта, на примере этих людей очень четко видно, что одно из основных ощущений после выборов 2020 г. — это ощущение беспомощности, «я ничего не могу сделать». И поэтому война им кажется выходом — это про обретение дееспособности.
«Насилие порождает насилие, да, потому что с насилием можно справиться, как правило, только насилием. Но травма может быть и точкой роста, и это работает как для одного человека, так и для общества в целом. Но если это пережить, сумев сохранить свою идентичность, тогда у общества есть шанс перейти на новую ступень развития. Если пережить не получится, то это может привести к разрушению, деградации, уничтожению, смерти — в социальном или общем смысле», – заключает эксперт.
