Поиск пределов закручивания гаек в Беларуси или того момента, когда власти сорвут резьбу, не обнаруживает ни того, ни другого. Это не означает, что война режима с народом не будет знать перерыва, но для него должны сложиться условия, когда у режима возникнет потребность в таком перерыве. Прямо сейчас таких условий нет, но они вполне могут появиться. Старший исследователь Центра новых идей Павел Мацукевич в новом выпуске «Пульса Ленина-19» размышляет, что будет дальше.
Почему у закручивания гаек в Беларуси не видно пределов?
В книге «Государственный переворот. Практическое пособие», написанной бывшим советником президента Рейгана Эдвардом Люттваком еще в конце 1960-х, выведен эликсир выживания власти в долгосрочной перспективе.
Рецепт состоит из трех ингредиентов:
- эффективные репрессии,
- массированная пропаганда,
- нулевое экономическое развитие.
Успешное экономическое развитие является проблемой для узурпатора власти, это может показаться парадоксальным, но тому есть простое объяснение: экономическое развитие в конечном итоге приводит к росту политического сознания у населения, а потому противоречит политической стабильности, которая является первейшей заботой любого тирана. Люди на фоне роста благосостояния начинают интересоваться своими политическими правами и на них настаивать. Протесты 2020 года в Беларуси доказательство этому.
Не то чтобы режим в Беларуси не озабочен экономическим развитием, но в гораздо меньшей степени, чем сохранением власти, ради которой пошел на существенное ограничение возможностей для развития страны и если понадобится — пойдет на полную остановку.
У государства, которое развивается вспять, прошлое становится будущим
Лукашенко не скрывает своих симпатий к Советскому Союзу и многое из своих политических, экономических и репрессивных практик заимствует оттуда. Поэтому ответ на вопрос, что будет или что может быть, отчасти кроется в СССР.
СССР был закрытым государством, советские граждане не могли просто так выехать за рубеж. В советском смысле потенциал изолированности Беларуси еще вообще не исчерпан: есть политическая и экономическая изоляция, но железный занавес вполне могут опустить и беларусские власти. Новеллы в части обязательного распределения для платников и бесплатников и увеличения сроков отработки — шаги в этом направлении, и они не единственные.
Какими бы ужасными ни казались репрессивные реалии, описываемые политическими заключенными, прошедшие через беларусские тюрьмы, но воспоминания о сталинских репрессиях убеждают, что потенциал для развития насилия в Беларуси еще большой.
Поэтому пределы закручивания гаек не просматриваются, даже если кажется, что дальше некуда.
Почему закручивание гаек не приводит к срыву резьбы?
Теперь несколько предположений, объясняющих, почему закручивание гаек, которое продолжается уже три года, не приводит к срыву резьбы — брожению элит и/или протестным вспышкам широких народных масс.
Цитата Эдмунда Берка характеризует настоящее положение дел в Беларуси: для торжества зла достаточно, чтобы хорошие люди сидели сложа руки.
Проблема усугубляется тем, что хорошие люди не сидят сложа руки, а подыгрывают ими режиму. Это уже бывало в других странах.
Ханна Арендт в книге «Эйхман в Иерусалиме. Банальность зла» пишет об этом явлении в контексте внутренней эмиграции в Германии времен Гитлера, когда люди занимали посты, даже высокие, в иерархии Третьего рейха и после войны заявляли себе и внешнему миру, что «в душе были против» режима. Чтобы выжить в условиях нацистского террора и сохранить тайну своего «душевного противостояния», по признанию одного из таких внутренних мигрантов, приходилось «внешне казаться даже большими нацистами, чем сами нацисты».
Сейчас, например, надежная Наталья Кочанова, которая на вид не подведет и не подкачает, потребляет и прославляет любую дичь, приготовленную «шеф-поваром» по имени Лукашенко. Но легко представить ее превозносящей демократические ценности и клеймящей насилие и нарушение прав человека в других социально-политических обстоятельствах, в которых Лукашенко нет. Сложнее представить эти самые другие обстоятельства.
Примеров таких перевоплощений в истории множество. Гибкость подавляющего большинства чиновников из беларусской правящей вертикали по своим свойствам напоминает пластилин. Утром из него (из них) можно лепить изолированную от цивилизованного света автократию, а вечером уже открытую миру парламентскую республику, если поступит указание сверху или радикальная смена власти и политического курса. Степень энтузиазма может отличаться в зависимости от личных пристрастий, но насилие и изолированность не по душе большинству. Соответственно, если указание не поступит, если не произойдет смена власти или курса, то и восходу чего-то нового не быть, а быть продолжению заката солнца вручную.
А что же народ?
Ханна Арендт в «Истоках тоталитаризма» приводит секретные доклады о состоянии общественного мнения в Германии во время войны, подготовленные СС. Они демонстрируют, что население было очень хорошо информировано о том, что тогда считалось тайной — массовых убийствах евреев, подготовке нападения на СССР и так далее. По мнению Арендт, массовая поддержка нацизма в Германии не проистекала ни из невежества, ни из процесса промывания мозгов.
Что-то подобное по части осведомленности и недоверия к информации властей можно предположить и в Беларуси. Отношение широких народных масс к режиму характеризуется молчанием, которое власти трактуют как поддержку своего курса. Репрессии и пропаганда делают свое дело, но эффект их воздействия разный.
Ждать ли оттепель?
Власти и уж точно элиты были бы заинтересованы вернуться в некое подобие 2019 года в плане отношений с внешним миром и своих возможностей. Однако пути-дорожки обратно сильно пострадали, особенно из-за войны. Соучастие значительно усугубило негативное отношение к режиму со стороны западного мира, а в нашей истории это по-прежнему важный игрок, хотя и никогда не имевший серьезных рычагов влияния на режим, сопоставимых с российскими. Хоть после 2020 года влияние России значительно усилилось, оно не стало абсолютным.
Если завтра положение России значительно ухудшится в результате коренного перелома в войне или, допустим, внутренней дестабилизации, Лукашенко может пойти на сближение с Западом.
Склонить к этому шагу беларусскую сторону могут и аппетиты Кремля, неудовлетворенные в Украине. Скажем, если Путин буквально начнет посягать на «любимую», то ничего другого Лукашенко не останется, как искать спасение на Западе.
В восприятии официального Минска западными странами тоже могут произойти изменения, если в сближении с Лукашенко, с которым ничего не получается поделать и вряд ли получится, западные политики увидят не только нерешаемую проблему, но и возможность для ослабления Москвы. Это может произойти в результате ротации западных политиков по итогам выборов или под влиянием усталости от войны, поиска новых форм ее ведения и так далее.
Во всех случаях сближение потребует от Лукашенко организации оттепели в Беларуси или ее достоверного подобия, а также, по всей вероятности, транзита власти, которому он, судя по всему, все еще не готов морально, но все готово физически. По крайней мере необходимая инфраструктура для транзита власти внутри дворца (изменения в Конституцию, полномочия для Всебеларусского народного собрания) уже отстроена. Открытым остается лишь дата события и имя приемника.
