Протесты коснулись не только взрослых, но и детей. Часто говорят, что молодежь — это наше будущее, но каким сейчас видят будущие подростки Беларуси? Насколько значимы для них перемены, в какой стране они хотят жить? Об этом спросили ученика 9 класса, пятнадцатилетнего парня, который искренне поделился своими переживаниями по поводу всего происходящего.
Как я переживал время активных протестов
Помню, что не было интернета. Это, конечно, противно. Я просто сидел, не знал, что делать.
Сестра ездила на площадь, но меня никогда с собой не брала. Да и мама не разрешала из дома выходить. Раньше посылала меня за хлебом или чем-то таким, а тогда сама стала ходить. Особенно по вечерам, когда под окнами могли проходить люди и кричать лозунги всякие.
Я политикой никогда не интересовался, не пытался разбираться в ней. Но за событиями августа следил очень внимательно. Сам снимал на телефон, если мимо окон проходили протестующие.
У нас с друзьями есть чатик, где мы общаемся. Обычно мемы туда скидываем или типа того. Но вот после 9 августа какое-то время только о протестах и общались. Чуть ли не каждую минуту кто-то скидывал видео от Нехты или еще откуда. И мы могли часами обсуждать происходящее. Тогда это занимало все наше внимание.
Несмотря на все ужасы, настроение было очень воодушевленное. Казалось, что вот-вот и победим. Я и представить себе не мог, что у нас в стране может такое быть, чтобы вышло столько людей. Не думал, что когда-нибудь за свою жизнь увижу такое.
Хотелось и самому как-то поучаствовать. Хоть я и знал, что на улицах жестко задерживают людей, но все равно. Именно тогда я почувствовал единение со своим народом. Наверное, впервые за свою жизнь мне захотелось сделать что-то для своей страны.
Как обстоят дела в школе
Мне друг рассказывал, что у них в школе детей собирали в актовый зал и рассказывали о том, что бчб флаг — это символ фашистов.
Нам выдали новые учебники по истории, где бчб-символику приравнивают к нацистской.
А так в школе все спокойно. Если раньше нам иногда могли сказать: “Ни в коем случае не ходите на протесты”, то теперь все затихло. У нас в школе об этом вообще нельзя говорить. Ну, постепенно, эта тема ушла и из наших обсуждений с друзьями.
Раньше после школы ребята часто обсуждали эту тему. Но сейчас все уже забыли об этом. Наверное, смирились.
Что изменилось в моей жизни после выборов
На самом деле немногое изменилось в моей жизни по сравнению с семьями, которые пострадали от террора Лукашенко. Разве что настроение становится подавленным, когда вспоминаю об этом всем. Ну и растет отвращение к власти. Если раньше я не слышал о каких-то беззаконных вещах, которые происходили в Беларуси, то теперь я читаю новости и понимаю, что к чему.
Единственное, что действительно изменилось, так это мои встречи с сестрой. Я не знаю точно, что она там вытворяет за границей, но приехать домой она не может.
Я очень скучаю по ней, и мама скучает. Все скучают и зовут ее обратно, но не все даже понимают, почему сестра не может вернуться.
Это, наверное, самое ужасное, что режим разрушает семьи. Ладно еще мы — просто не можем увидеться, но кто-то же сидит в тюрьме, а кто-то и вовсе убит.
Будет ли победа?
Сейчас все затихло. Ладно еще школьники — не все понимают, что происходит в стране. Но и студенты университетов, и взрослые рабочие люди опускают руки. Если все так продолжится, то жертвы, которые принесли мы во время протестов, окажутся пустыми.
Я совершенно не разбираюсь в политике. Но мне кажется, если люди сейчас не объединятся в какой-то единый механизм, то ничего не выйдет. Лукашенко подготовит своего преемника, который будет также как и он терроризировать народ. И чем дольше мы тянем, тем меньше в людях остается веры и решительности.
Я уже растерял свое воодушевление, которое испытывал в августе 2020 года. Теперь я думаю больше о школе, о будущем. Но и мысли о будущем упираются в политику. Потому что если все останется так, как есть, то я хотел бы уехать в Польшу учиться и работать. Но это решение не то чтобы сильно радует меня. Мне нравится Минск. Мне нравится Беларусь. Здесь мой дом и моя семья. Я хотел бы жить в свободной и перспективной стране, куда не закрыт путь моей сестре или другим политическим беженцам.
Обложка — Alexander Zenkovich
