Чтобы понять, как психика «нормального человека» защищается от коллективной психотравмы 2022, сперва нужно проявить честность: а действительно ли это война беспокоит? Доктор Сергей Попов рассказал об адаптации и «психической близорукости».
Почему война отошла на второй план (причем как в заголовках, так и в разговорах)? Беларусский врач-психиатр и психоаналитик Сергей Попов еще раз напоминает об «основном инстинкте» психики — стремлении избежать дискомфорта и боли, попытке «не распасться».
Именно поэтому человек «имеет наглость» продолжать жить, пока другие гибнут.
«Нельзя за это обвинять, это как ругать выжившего узника концлагеря за то, что он смог там выжить, обвинять в фундаментальной природной способности человека к адаптации»
Сергей Попов
Как работает «замыливание»?
Чтобы выдержать невыдерживаемое, необходимо прикосновение к жизни. Сергей Попов объясняет это психоаналитически: избегание кошмарного сновидения, равно как и чего-то реального — «стандартный» способ психического и физического выживания.
«Кошмарные сны приводят к тому, что потом сложно засыпать. Психика бессознательно и автоматически будет стремиться избежать дискомфорта и боли. Война — это кошмар, от которого нельзя проснуться. Но даже под пулями и ракетами психика будет пытаться сохранить себя. Человек будет помещать все эти ужасы в труднодоступные уголки своей души. И бабушка будет готовить вареники на костре у подъезда разрушенного дома в украинском городе и угощать своих соседей. Люди будут влюбляться и жениться, делая свадебную фотографию в камуфляже, не снимая автомата. Люди будут возвращаться в кафе и дальше пить кофе после окончания воздушной тревоги»
Сергей Попов
Короче говоря, если вам до сих пор стыдно, что вы не только не ловите руками ракеты, но и не можете заставить себя хотя бы просто открыть тот новостной канал, просто знайте: во время Второй мировой войны польские крестьяне продолжали обрабатывать свои поля прямо под стенами концлагеря в Треблинке (посмотрите документальный фильм «Шоа», Клод Ланцман).
Адаптация — это фундаментальная природа человека.
Но все не так однозначно
Опасность такого механизма защиты кроется «по ту сторону», на другом уровне. Там — психическая близорукость. Как это? Человек не игнорирует войну, но у него возникает новая норма жизни, норма-наоборот. Все потому, что острота восприятия «уже не та».
- «Но» 1. «Можно слишком соблазниться и увлечься этим прикосновением к тому, что несет жизнь, отодвигая реальность происходящего ужаса войны все дальше и дальше». Из такого упрощения внутренней психической жизни потом очень трудно выбраться.
- «Но» 2. «Такое отдаление себя от ужасов войны может очень сильно ударить по тем, кто в прямом смысле слова находится на войне, под ракетами и пулями».
- «Но» 3 (самое опасное). Установившаяся норма-наоборот жизни желанна для агрессоров: «Время критично. Со временем накапливается усталость, истощение. Чем меньше сил, чем меньше ярости (злости, агрессии), связанной с фрустрацией духовных или материальных потребностей, вызванных войной, тем скорее человек склонен позволить происходящему идти как идет».
А мясорубка-то крутится
«Поэтому очень важный вопрос к нам самим: усталость от войны — что это? Не инстинкт ли смерти? И если да, тогда я на стороне агрессора?» – размышляет доктор
Трудная задача для человека — чувствовать войну как часть реальности, сохранять способность мыслить и находить смыслы своего существования. Особенно перед зияющей бессмысленностью зла.
Что делать?
Сергей считает, что человек нуждается в «болезненных прививках реальности» (даже на фоне «права на собственную жизнь» и набившего оскомину «просто делать свое дело»).
«А действительно ли это война беспокоит? Действительно ли беспокоят гибель людей и разрушенные жизни? Я очень надеюсь, что тех, кто ответит на эти вопросы “да”, больше. А тех, кому важна новизна, рейтинги или возможность использовать этот кошмар для каких-то своих целей, — меньше. Потому что иначе, и это катастрофа, — the show must go on…»
Сергей Попов
Источник: «Зеркало».
Фото: психоаналитик Сергей Попов / tut.by
