Страшно заболеть в тюрьме. Еще страшнее — заболеть в беларусской тюрьме. Здесь собраны основные рекомендации специально для такого случая.
«Тюремные» болезни
Они есть практически у каждого давно сидящего заключенного. Тюрьма (вернее, условия содержания и питания) чаще всего «запускает» проблемы с зубами и зрением.
При этом, как правило, администрации тюрем и колоний не создают препятствий для медицинских передачек и позволяют заключенным, даже «политическим» (хотя тут, как мы знаем, далеко не без исключений), иметь нужные лекарства. Проблемы в основном были связаны с пандемией — слишком много заболевших, в том числе среди сотрудников колоний и следственных изоляторов.
Туберкулез — ретро-болезнь из старых книг?
28 июля в оршанскую колонию перевели известного активиста Павла Виноградова. По данным правозащитного центра «Вясна», причиной стал туберкулез, а в Орше как раз есть специализированный медицинский центр для таких заключенных.
Оказывается, туберкулезом до сих пор болеют даже на воле, хотя это — классическая «тюремная» болезнь. Правозащитник и бывший глава медицинской службы Департамента исполнения наказаний Василий Завадский в интервью «Свободе» заметил, что за решеткой сегодня им действительно болеют меньше, но «такое все же случается».
«Это проблема. И еще очень остро стоит вопрос лекарственно-устойчивых форм туберкулеза. Они требуют специальных препаратов, от них сложно лечиться. Я слежу за ситуацией с Павлом Виноградовым. Надеюсь, лечение пройдет успешно»
Василий Завадский
После госпитализации Павла до сих пор точной информации о его состоянии нет. Но Завадский обнадеживает: в оршанской колонии — лучшие условия для лечения туберкулеза. Лекарства, которые там используются, ничем не отличаются от лекарств, которыми лечат на свободе в обычных больницах. Но:
«Говоря о высоком уровне медицинского обслуживания, я имею в виду именно лечение туберкулеза и лечение в Орше», – уточнил Василий Завадский.
«Я знаю, что в других местах очень остро стоит проблема нехватки тюремных врачей. В Орше есть квалифицированные, очень опытные врачи. Они, возможно, уже пожилые. Молодежь не очень хочет работать в таких местах. Но в некоторых колониях, даже довольно крупных, бывали периоды, когда на всю колонию был только один врач. Так было, например, в 18-й»
Василий Завадский
Какие прогнозы?
По словам эксперта, лечиться от туберкулеза придется долго. Насколько? Это может занять как несколько месяцев (минимум), так и несколько лет.
«На учете точно придется стоять несколько лет, постоянно проверяться. Мне пришлось работать в Департаменте исполнения наказаний, когда был пик заболеваемости туберкулезом. Мы проконсультировались с представителями Минздрава. Они приезжали к нам, применяли разные методы лечения. Можно было победить волну», – говорит Завадский.
И многолетнее лечение туберкулеза — не самое страшное.
«Проблема смертности от туберкулеза существует и сегодня. И достаточно остро, потому что смертность довольно высока»
Василий Завадский
При этом о реальных цифрах смертности от туберкулеза (и не только) как на воле, так и в тюрьмах можно только догадываться. Медицинская статистика по традиции тщательно скрывается. Это делается в основном так: умершего от туберкулеза регистрируют, например, как умершего от сердечной недостаточности.
Что делать родственникам заключенного или ему самому, если он понял, что заболел за решеткой?
Все просто: «Только не молчать».
«Нужно стучать, добиваться медицинской помощи, обязательно просить о помощи», – говорит эксперт.
А если в медпомощи отказали?
Прежде всего написать заявление начальнику колонии/следственного изолятора/тюрьмы. Не помогло — идти выше.
«Если есть какие-то отказы, родственникам нужно идти к руководству. Идти в районные отделы исполнения наказаний. Обратиться, наконец, в Министерство здравоохранения. Они также несут ответственность за то, что происходит со здоровьем заключенных», – говорит Завадский.
Это та ситуация, когда нужно стучать во все инстанции. Независимо от того, болен политзаключенный или нет. Потому что это действительно может быть вопросом жизни и смерти.
Главное — огласка:
«Администрация скажет — тихо-тихо, разберемся. Не дай бог вам пойти к журналистам. Никому ничего не рассказывайте. Но на самом деле все наоборот. Только публичность поможет спасти больного. Нельзя сидеть и молчать. Болезнь не исчезнет сама собой»
Источник: «Радыё Свабода».
Фото: активист Павел Виноградов / личный архив
