Никакой гарантированно успешной стратегии освобождения политзаключенных не существует, а пожелания Лукашенко давно известны — и именно против их удовлетворения и боролись политзаключенные, рассуждает аналитик BISS Вадим Можейко в колонке проекта «Наше мнение». Подробнее в материале.
От критики до самоорганизации
В Беларуси по разным подсчетам от 1440 до 1707 политзаключенных, реальное число еще выше. Судьба политзаключенных волнует всех, но, конечно, больше всего их судьба волнует самих политзаключенных, а также их родных и близких. Семьи узников совести объявили о создании «Аб’яднання сваякоў і колішніх палітвязняў» (АСКП), они призывают «к более решительным действиям по освобождению политзаключенных». Среди активистов АСКП — Татьяна Хомич, Светлана Мацкевич, Игорь Ильяш, Дарья Чульцова и другие.
АСКП возникло после общественных дискуссий на тему освобождения политзаключенных в декабре прошлого года. Однако в тех дискуссиях так и не прозвучало каких-то прорывных идей о том, что же нужно делать для освобождения политзаключенных.
Без магии и однозначной корреляции
Грустная правда в том, что никакой гарантированно успешной стратегии освобождения политзаключенных в авторитарных режимах не существует. Одни страны — например, Иран и КНДР, — долгие годы живут под жесткими санкциями, и там все равно полно политзаключенных. Другие, например, ОАЭ и Азербайджан, — напротив, имеют как хорошие политические и торговые отношения с Западом, так и политзаключенных.
Ситуация во всех странах разная, однако примеры показывают, что никакой однозначной корреляции между санкциями, сотрудничеством и наличием политзаключенных нет. Есть много различных примеров, однако во всех случаях освобождения политзаключенных присутствовала комбинация стратегий давления и вовлечения, не противоречащих друг другу.
Чего хочет Лукашенко в обмен на освобождение политзаключенных?
Никакого секрета здесь нет. Признание Лукашенко президентом, отмену любых санкций, рост торговли и инвестиций, отсутствие действенных претензий к нарушениям прав человека и имитации электоральных процедур. Любые протесты прекратить и «Домой! На коленях, ползком!» Парадокс в том, что эти желания включают в себя право силовиков и судебной системы карать любых политических оппонентов режима — то есть производить новых политзаключенных.
Торг (не)уместен
Наконец, важно разделить тактические или даже индивидуальные желания — и стратегические последствия разных подходов к освобождения политзаключенных.
На личном, человеческом уровне, понятно, что за свободу партнера, родственника или друга ничего не жалко. Но если смотреть стратегически, то выстраивание системы торговли политзаключенными — и не важно, в обмен на какой именно товар, приведет только к росту их числа.
На войне как на войне
При всей безусловной важности и моральности освобождения политзаключенных не все средства для этого хороши. Нет смысла выстраивать систему постоянного торга людьми, когда освобождение одних будет неизбежно стимулировать репрессии все новых и новых узников.
Можно и нужно и вести переговоры, и добиваться освобождения хотя бы отдельных политзаключенных — как это делают с режимом Лукашенко власти и Швейцарии, и Польши, и США в борьбе за своих граждан. Возможно ли вести по тем же каналам эффективные переговоры о сотнях других политзаключенных — неясно.
Критики нынешних подходов часто ссылаются на опыт Украины в обмене пленных. Однако Украина вряд ли бы могла рассчитывать на победу, если бы только обменивалась пленными, а не воевала. При всей важности освобождения пленных и политзаключенных всегда полезно помнить, что это не главная цель. А только часть той борьбы, из-за которой они и оказались в этом положении.
Фото обложки: Reuters
