Замалчивать правду о том, сколько на самом деле заболевших ковидом. Нехватка реактивов и шприцев. Работа по 36 часов и при этом надбавок лишают. Что происходит в региональных больницах на самом деле, читайте в нашем новом интервью с врачом, которая попросила не называть ее имени и фамилии, вы понимаете почему.
СВЕРХУ НЕ ДАЮТ ДЕНЕГ
Самая большая проблема — маленький бюджет. Из-за этого все остальные проблемы и возникают. Начиная от нехватки медикаментов, которые людям необходимы, заканчивая дорогим оборудованием. Лекарственные препараты, шприцы люди сами покупают за свои деньги. Это самое минимальное, что нужно для больницы. Что уж говорить о каких-то больших покупках. Бывает, реактивов не хватает. У нас месяца три нет реактива на гормон щитовидной железы. Очень часто не хватает реактивов биохимии.
Каждый раз деньги нужно выбивать и настаивать руганью, криками, чтобы тебе как-то поспособствовали. Потому что если не будешь бегать там, ругаться, звонить, писать жалобы, то это все будет очень долго решаться.
Низкий бюджет — это не проблема главного или обычного врача. Просто сверху не дают денег. Больница просто-напросто не может закупить препараты, чтобы дать людям обещанное бесплатное здравоохранение.
МЫ РАБОТАЕМ ПО 36 ЧАСОВ
В нашей больнице процентов 90 врачей работают на полторы ставки плюс ночные дежурства. Таких дежурств выходят где-то 3-5 в месяц. Врачи работают по 11-12 часов в день — с 8 утра до 8 вечера. Но если у тебя потом стоит дежурство, то ты еще работаешь с 8 вечера до 8 утра и остаешься на новый рабочий день. То есть, с ночными дежурствами мы работаем по 36 часов. За такое количество часов средняя зарплата врачей выходит около 1100 рублей.
Людей в больнице не хватает. Особенно среднего медперсонала — медсестер, санитарок. Если врачи, работая по полторы ставки, выполняют работу за двух-двух с половиной человек, то медсестер и санитарок очень сильно не хватает. Потому что у них зарплата еще меньше. Санитарки получают где-то 400 рублей — минимальную зарплату, которую больница может выдать.
МЫ ЗАЛОЖНИКИ СИТУАЦИИ
Сюда ребята приезжают на отработку после университета. Если у кого-то есть возможность выплатить эту денюжку, то они выплачивают. Но это бывает очень редко.
Большинство наших врачей — это молодые специалисты, которым нужно пройти отработку. 95% врачей после отработки уезжают. Кто в Минск, кто в Брест. Чаще всего остаются только те, кто здесь женился/вышла замуж и за пять лет отработки построил тут свою жизнь.
Даже есть примеры взрослых врачей, которые проработали здесь 15 лет, но все равно уехали. Некоторые ребята уезжают заграницу. Кто в Германию, кто в Польшу. Люди пытаются любыми способами найти лучшее место, чтобы не работать на износ за такие деньги.
БОЛЬНЫХ COVID-19 ДОЛЖНО БЫТЬ МЕНЬШЕ
На сегодняшний день у нас есть палаты в инфекционном отделении для пациентов с подозрением на COVID-19. Если ПЦР-тест подтверждает у пациента болезнь, то мы таких пациентов переводим в больницу Барановичей, где их уже непосредственно лечат.
Мы берем мазки на COVID-19, но их проверяют не у нас, а отправляют в лабораторию Бреста или Барановичей.
Первое время, когда пандемия только начиналась, были такие случаи, что правдами-неправдами негласно руководство давало поручения, чтобы “больных ковидом было меньше”.
Когда был особенно большой наплыв заболевших, у нас организовывались целые ковидные отделения. Закрывался, например, роддом и там организовывали ковидное отделение. А рожать женщины ездили в другие города.
В принципе, все это работало неплохо, но все равно какие-то нюансы возникали в процессе работы. Иногда не хватало мест, не хватало препаратов. Если совсем по-честному, то в наших условиях было трудно соблюдать санэпидрежим. По бумагам все это правильно и красиво расписано, но в практике это воплотить просто нереально. Например, нам, чтобы войти в ковидное отделение, нужно облачиться в специальный костюм. И вот ты полностью оделся, все правильно и защищено, но настораживает самих пациентов то, что ты в одном и том же костюме проходишься по всем палатам в отделении. То есть, ты мог быть сначала в палате у пациента, который только что поступил, а потом в этом же костюме пойти в палату к пациенту, которого уже выписывают.
Смысл надевания таких костюмов — только защита себя, но никак не пациентов. А организовать так, чтобы, заходя в каждую палату, ты был в новом костюме, у больницы не было ресурсов. Ни человеческих, ни материальных.
НЕ ВЫПЛАЧИВАЮТ КОВИДНЫЕ ДЕНЬГИ
Но сейчас уже процесс налажен и ребята работают нормально. Но как наши терапевты говорят — не хотят оплачивать. Ребята работают за двух человек — большая нагрузка плюс еще COVID-19. По документам должны выплачивать ковидные деньги. Но им не хотят платить.
Полторы ставки плюс ковидные выходит неплохая такая сумма. И руководство смотрит на эту сумму и говорит: “Ребята, очень большие деньги. Давайте мы вам либо премии не заплатим, либо ковидные”. Потому что там действительно выходит хорошая зарплата — больше, чем у начальства.
Санитаркам также не платят ковидные деньги, хотя они работают непосредственно с этими пациентами.
Опять же, оставаясь заложниками ситуации, мы работаем, пытаемся иногда отстоять свои права, но руководство как-то находит слова, чтобы сгладить углы.
РЕПРЕССИИ НАС НЕ КОСНУЛИСЬ
Если рассматривать ситуацию с политической стороны, то нам в больнице повезло. На нас не оказывалось никакое давление со стороны руководства. Работники могут свободно высказать свое мнение. У нас даже были такие пятиминутки, когда собирались врачи и обсуждали все эти события, происходящие в стране.
Руководители у нас справедливые в этом плане. Никого не прессовали, не увольняли. Репрессии нас не коснулись.
Лично из моих знакомых докторов, которые не боялись сказать, за кого они голосовали, примерно 90% отдали голос за Тихановскую. Каждый доктор имеет свои претензии к нынешней власти. Кого устраивает, кого не устраивает. За всех говорить не берусь.
Сами мы выходили на акции солидарности, становились в цепи в городе. Чуть ли не каждые выходные наши врачи ездили в Минск, чтобы поучаствовать в масштабных акциях.
Если говорить про жестокое отношение во время задержаний, то в нашем городе никаких избиений не было. По крайней мере, в нашу больницу никто с травмами на фоне задержания не поступал. У нас все тихо было. И когда мы видели в интернете какие-то интервью или нам сами доктора рассказывали, которые в Минске работают, что у них там происходит, то для нас это был шок. Казалось бы, одна Республика. Но у нас все было очень спокойно, а в Минске такой кошмар творился. Просто не верилось.
