Репрессии против беларусов не заканчиваются тюремными сроками, часто в тюрьме они продолжаются еще с большей жестокостью. Например, когда политзаключенных отправляют в штрафной изолятор (ШИЗО) или в одиночную камеру. Человек вынужден проводить время в одиночестве, и справиться с таким стрессом очень тяжело. Истории бывших политзаключенных тому подтверждение. Как действовать в такой ситуации политзаключенному, прокомментировала психолог Олеся Ольховик правовому центру “Весна” для публикации материала о психологической помощи.
Каково это — оказаться в ШИЗО
Дмитрий Фурманов, бывший политзаключенный, выйдя на волю, рассказал, что ШИЗО намного хуже карцера.
«Это самая ужасная часть моего срока. ШИЗО, ночи, ШИЗО — это время для новых острых ощущений».
Дмитрий делился, что самая большая сложность в нахождении в ШИЗО — это постоянное чувство одиночества. В какой-то момент приходят мысли о том, чтобы нанести себе вред.
«Потому что мысли там, как ни странно, заканчиваются. Ты всю жизнь свою осмысливаешь, вспоминаешь, что прожил, строишь планы. Это все делается по несколько раз, и в определенный момент ты не знаешь, о чем думать. Именно в этот момент человек сходит с ума. Но, чтобы отвлечь себя, нужно просто заниматься чем-то, и это меня спасло».
В итоге Дмитрий стал заниматься в камере физическими упражнениями. Отжимался, приседал, научился стоять на руках. Еще, как признался Дмитрий, отвлекал от тяжелых мыслей паучок и наблюдение за ним.
Наталья Херше, которая провела в ШИЗО 18 суток, поделилась, что все эти дни она была погружена в размышления и воспоминания.
«А еще представляла свой детский фотоальбом и вспоминала, как была сделана каждая фотография. И это получалось так реалистично, что я ощущала, как светит солнце, чувствовала дуновение ветра».
Как и Дмитрий, Наталья занималась физкультурой, чтобы согреться, так как в камере было очень холодно.
Евгения Гинзбург, прошедшая ад колымских лагерей, в своей книге «Крутой маршрут» о пережитом описывала также свои сутки в карцере. Чтобы не сойти с ума, Евгения сама себе читала стихи. А еще их сочиняла. И при этом Евгения вынесла простой вердикт: «В этом театре ужасов одним актерам отданы роли жертв, а другим — палачей. Последним еще хуже».
Итак, как же выдержать и не сойти с ума в столь невыносимых условиях. Советы психолога:
Очень хороший вопрос — как не сойти с ума. Чтобы дать ответ на него, нужно понять, что человек сходит с ума от безумного количества токсичных мыслей: «Все пропало, отсюда нет выхода, меня все бросили». Такая ментальная активность может быть следствием психологического давления, насилия, когда у человека пытаются уничтожить достоинство и разрушить его социальные связи.
Поэтому чтобы не сойти с ума, нужно сделать что-то с этими мыслями: молитвой, медитацией, практикой майндфулнесс (эффективный метод тренировки внимания, навыков осознанности, управления стрессом и формирования жизнестойкости).
Нельзя просто не думать — важно именно переключение на что-то конструктивное и нетоксичное, потому что, если мы просто как будто лопатой выкидываем их из головы, это место не останется пустым, и хорошо бы управлять тем, чем мы его заполняем. Для формирования резильентности (от англ. resilience — аналог стрессоустойчивости), сопротивления стрессу, нам нужны добрые мысли. Можно думать о будущем, строить планы, которые будут после тюрьмы.
Хороший способ — овладевать медитативными техниками: например, проецировать мысли на большой киноэкран, а рядом представить пылесос, который их забирает. Или представить, что мысли, нападающие на меня, — это сухие листья деревьев, которые уносит ветер.
В стрессовых ситуациях при болезненных нагрузках психика как будто отключается, чтобы выжить: это хорошая вещь для защиты в ситуации острого стресса, называется это диссоциацией, но жить в ней постоянно тяжело — это очень энергозатратный процесс. Находясь не в контакте с собой, мы не простраиваем адаптационные механизмы.
В такой ситуации тело остается здесь, а эмоции как будто отрезаны и положены в сейф. Поэтому в относительно безопасных местах, например, даже в ШИЗО, если в этот момент там нет физической опасности — важно вспомнить, что у меня есть тело, осознать, что с ним происходит, где ему болит. Можно сконцентрироваться на ощущениях в левой ступне, икроножной мышце и так далее. Кроме этого, полезны любые взаимодействия с телом: прохлопать себя ладошками по ногам, животу, ягодицам, грудной клетке, сделать упражнение «бабочка». Можно заземлиться: сильно-сильно потопать ногами по земле, это банальное сцепление подошвы с землей вернет человека в «здесь и сейчас». Дело в том, что, когда путем ареста, гонения или любых других форм давления продырявлены наши психологические границы, важно помнить, что у нас остается кожа — физическая граница. А чтобы это помнить, нужно ее включить».
Еще один способ спасти себя — концентрироваться на ценностях и возможности делать выбор в тех условиях, которые остаются доступными.
Ценности — это глубочайшее желание нашего сердца. Это то, как бы мы хотели прожить свою жизнь как человек. Но совсем не то, что я хочу получить или чего достичь — это то, как я хочу вести себя или действовать на постоянной основе. И если я живу в соответствии со своими ценностями и устоями, у меня в груди как будто резонирует: мой компас настроен правильно и я иду куда нужно. Это как полярная звезда: до нее мы никогда не доберемся, но в ее направлении мы живем.
Поэтому, например, новая машина или финансовый статус не могут стать ценностями, в отличие от отношений с людьми, взаимопомощи, свободы — личной или своей страны, права решать. Поэтому для человека важно понять, что является для него таким ориентиром.
Виктор Франкл, прошедший концлагерь, говорил, что выбирать способ, каким образом относиться к тем обстоятельствам, в которых мы очутились, это единственная свобода, которую не отнять.
Когда мы оказываемся в изоляции, у нас не могут отнять выбор, как я на это реагирую. И если я понимаю, что я здесь, потому что отстаивал свои ценности, шел за своими идеями, это будет помогать не впадать в паническое и беспомощное состояние. Важно периодически задавать себе этот вопрос: тот же Виктор Франкл, цитируя Ницше, говорил, что можно вынести любое «как», если знать «зачем». Контакт с ценностями — это несущая конструкция. Этому же способствует выбор обычных бытовых действий. Человек не может выйти из тюрьмы, из ШИЗО, свергнуть режим в стране, но, кроме мыслей, он может выбирать, что ему делать в конкретный промежуток времени: например, походить по камере или посидеть.
Как передать эту информацию политзаключенным
Рассказать политзаключенным о методах, которые описаны в материале, можно несколькими способами: описать в письме, передать с адвокатом или рассказать на свидании.
По мнению психолога, лучше всего поделиться советами при личном контакте.
Например, научить человека, который идет на свидание, как делать «бабочку», как правильно прохлопывать себя, стучать ножками, чтобы потом он показал все это человеку в заключении. Когда делать это вместе, это лучше запоминается: знание, не пропущенное через тело, не так западает в память.
Когда человек, который теряет надежду, не хочет ничего делать, прочитает про эти методы в письме, он может подумать: «Хорошо, потом посмотрю», – и больше не вернуться к ним. А если включить его тело, у него появится опыт, а это уже что-то меняет.
