Журналистка Евгения Долгая в первый день нападения русских войск на Украину была в Киеве. С дочкой ей пришлось бежать из страны в Польшу. О том, как это было, Женя рассказала в эфире Маланки, мы публикуем ее историю.
Когда раздался первый взрыв, было невозможно поверить, что это все в действительности происходит. Под окнами танки, слышатся бесконечные взрывы. В районе, где мы жили, было несколько станций метро, но они закрылись и стали бомбоубежищами. Пока мы думали, что делать и куда бежать, поставили матрас к окну, чтобы защититься хоть как-то от снарядов.
В итоге решили все-таки уезжать. Город вмиг опустел, я выбежала в шесть утра и стала кричать всем проезжающим машинам: “Возьмите нас, пожалуйста”! В итоге фактически бросилась на капот одной машины со словами, что я готова заплатить любые деньги, только отвезите нас на вокзал. Всю ночь гремели снаряды, я была на пределе. В машине села у окна, чтобы в случае обстрела, смогла укрыть дочку собой.
Вокзал был переполнен людьми, я поняла, что здесь небезопасно, решила укрыться в метро. В метро было очень много людей, они лежали на полу…
Потом мне написали, что в автобусе есть место, он направлялся до ближайшего погранперехода. Я взяла ребенка и стала добираться до этого автобуса. Ситуация в городе ужасала. Люди хватали все самое ценное, пытались укрыться или бежать. Видела добровольцев у военкоматов, всем раздавали оружие. Обстановка была ужасная, все время боишься, что тебя подорвут. А рядом ребенок, который слышит эти взрывы.
Пока мы ждали автобус, укрылись в бомбоубежище. Там была тревожная атмосфера. Но люди брали с собой питомцев, несмотря на все это, они не бросали тех, кого так любили. Видела украинца, который взял с собой рыбку в банке. Видела пенсионерку, которая держала на коленях старенькую кошку, она говорила с ней, убеждая, что все будет хорошо… А другая девушка обнимала белого кролика. Подумалось про “Алису в стране чудес”. А еще там были люди с автоматами. Бомбоубежище было заполнено воем собак, слезами котов, было страшно.
Нам удалось сесть на автобус. Ехали больше 20 часов до погранперехода, но его закрыли из-за жёсткой гуманитарной ситуации, потому что там было больше 3000 людей. Нам предложили поехать во Львов, чтобы оттуда доехать до границы.
Должен был отправиться поезд, тысячи человек на перроне ждали его. Мы простояли четыре часа на холоде, ожидая поезд, приезд которого все время откладывали. Женщины и дети стояли впереди, но всех постоянно толкали иностранцы, пытаясь пролезть ближе к путям.
В итоге объявили, что поезд не придет. На вокзале началась паника, давка… Вокзал — то место, где очень чувствуется война. Там и воруют. Там избивают. И провокаторов много.
На ночь мы с дочкой остались у знакомой, сутки провели между сиренами о воздушной тревоге и беготней в укрытие. Люди постоянно говорили между собой, например, о том, что ракета пролетает за полчаса. Я обнимала дочку, а она держала в руках улитку, ее любимый друг. Я шептала дочке, что все будет хорошо.
Потом знакомые нашли автобус до Кракова. Ехали к границе с Польшей больше трое суток. Когда мы наконец перешли польскую границу, польские пограничники укутали мою дочку пледом, накормили супом. Там было много волонтеров, которые всем помогали.
Моя подруга в легком свитере и куртке провела на границе пятнадцать часов, у ребенка и у нее случилось обморожение. Честно говоря, побывав на границе, как никогда понимаешь, что испытывали люди на беларусско-польской границе. Все кричат и просят их пропустить…
Когда я переходила границу, то увидела несколько предвзятое отношение со стороны украинских пограничников. Но я показала им документы и объяснила, что мы сами политические беженцы, мы сами пострадали от режима Лукашенко.
Сейчас я в Польше, но, кажется, по-прежнему нахожусь в состоянии войны. Смотрю на людей, гуляющих вечером по городу, и не понимаю, почему они гуляют, ведь объявлен комендатский час. Потом вспоминаю, что я больше не в зоне военных действий.
