Беларусы спорят о том, как спасти узников режима. В частности речь зашла о прошениях о помиловании, которые, несмотря на репрессии и давление режима, политзаключенные не хотят писать. Стоит ли идти на такой шаг? Стоит ли предлагать подобное политзаключенным? И есть ли шанс на освобождение в таком случае? Этот острый вопрос мы обсудили с главным редактором портала «Хартия’97» и бывшей политзаключенной Натальей Радиной.
Фото обложки: Reuters
Помилование заключенных в Беларуси происходит только с одобрения Лукашенко — все прошения пишутся на его имя. В местах лишения свободы политзаключенным регулярно предлагают написать прошение на имя Александра Лукашенко и досрочно выйти на свободу. Некоторые пользуются такой возможностью, чтобы спасти себя, другие — категорически отказываются. Упоминание о такой возможности выхода на волю есть на сайте службы «Одно окно» — это и вызвало бурные дискуссии в интернете.
Решение писать или не писать прошение о помиловании должен принимать сам политический заключенный, считает бывшая политзаключенная и главный редактор портала «Хартия’97» Наталья Радина.
«Я выступаю против того, чтобы давать такие советы извне политическим заключенным. Никто не имеет права призывать их подписывать эти бумаги: прошение на имя Лукашенко или любые бумаги о сотрудничестве. Я это говорю со всей ответственностью, как бывшая политзаключенная», – говорит Радина.
В качестве примера Наталья приводит свою ситуацию: на политзаключенную давил в тюрьме КГБ, принуждая подписать прошение о помиловании на имя Лукашенко, а также путем шантажа и даже пыток ее заставляли заключить с ними сотрудничество.
«Я отказалась, и я бы не хотела слышать советы со свободы с призывом, что я должна их подписать. То есть это личное право политического заключенного. И если политзаключенный решит его подписать, чтобы спасти свою жизнь, то его никто не осудит. Но призывать, что и делает Офис, мы не имеем права. Потому что таким образом у меня возникает вопрос: сегодня вы призываете подписывать прошения на имя Лукашенко, а завтра позовете подписывать бумаги о сотрудничестве с КГБ? Надо понимать, что это за система. Если политзаключенный идет на один шаг, его заставляют сделать следующий, потому что их задача — сломать человека», – комментирует собеседница.
Ситуация с политзаключенными в Беларуси сегодня чудовищная, отмечает Радина, ее даже нельзя сравнить с 2010 годом, когда была возможность хоть какой-то коммуникации через адвокатов, через письма родственникам, были даже какие-то свидания. Сейчас большое количество людей находятся в изоляции, а адвокаты лишены профессии.
«И, например, судьба Николая Статкевича. Больше девяти месяцев мы ничего о нем не знаем, потому что запрещены свидания с женой, встречи с адвокатами, нет ни писем, ни звонков. Никакой информации о человеке. Мы не знаем, жив ли он. И что в этой ситуации сказать? Каждый политзаключенный выбирает свою стратегию выживания. Кто-то выбирает сопротивление. Как это сопротивление выбрала Полина Шарендо-Панасюк, которая и объявляла голодовки, и отказывалась работать, и отказалась от беларусского гражданства, потому что она не признает эту нелегитимную власть. Конечно, на такие шаги идут редкие люди, потому что это требует огромного мужества. Если кто-то строго выполняет правила и старается не конфликтовать с администрацией — это тоже понятно, это способ выжить», — говорит Наталья Радина.
Что может помочь политзаключенным?
Помочь политзаключенным могут только наши действия, считает Наталья Радина. Всем, кто смог выехать из Беларуси и находится в относительной безопасности на Западе, необходимо требовать усиления экономического давления и санкций против режима Лукашенко, а также требовать исполнения уже действующих санкций.
«Потому что это возымеет свое действие. Нужно действовать вплоть до введения торгового эмбарго против режима. В этом случае я уверена, что Лукашенко откроет двери тюрем, потому что этого он очень боится, и более того, этого боятся его основные партнеры — Россия и Китай», – заключает Радина.
