Психологическая катастрофа невиданных масштабов — один из всадников Апокалипсиса последних двух лет. Ковид нервно курит в сторонке: пандемия последствий коллективной психотравмы в виде посттравматических стрессовых расстройств, зашкаливающей тревоги, диссоциации (продолжить по нарастанию) затрагивает не только непосредственных участников событий. И «заражение» происходит даже через экран смартфона.
Чувствовать растерянность и беспомощность (и ненависть к себе за это), когда пережившему страшное близкому/дальнему/целой стране больно, — не самый плохой сценарий. Но это если удалось сохранить собственную целостность.
Хуже, если психика свидетеля заочно «рассыпалась» заодно с прямой жертвой травмы. И риск особенно высок в условиях системного беспросветного насилия.
Здесь не так важен статус присутствия свидетеля. Как непосредственное нахождение рядом, так и «удаленка» (например, чтение новостей) одинаково разрушают организм наблюдателя — психологически и даже физически.
«Наблюдение за травмирующим событием пробуждает глубинные человеческие страхи: бессилие перед большим и неуправляемым миром, страх смерти. Человек осознает свою беспомощность, невозможность контролировать события, понимает, что «shit happens» и он ничего не может с этим сделать. Это запускает болезненные, тяжелые эмоции и зачастую даже телесные проявления», – пишут эксперты телеграм-сообщества беларусских медиков «Белые Халаты»
И это закономерная реакция: безопасность — базовая человеческая потребность, а при наблюдении за тяжелым событием разрушается доверие к миру, приходит понимание «это все может случиться и со мной, мир жесток, и плохое невозможно контролировать».
Для этого «распада» психики от нахождения рядом с непереносимым даже существует специальный научный термин — травма свидетеля.
А каковы вообще критерии любой травмы?
Определение понятия звучит примерно так: «травматическая ситуация — это экстремальное критическое событие, которое негативно воздействует на человека и требует от него экстраординарных усилий по его преодолению и устранению последствий». И психику разрушает именно момент бессилия из-за невозможности разрешить ситуацию или хотя бы принять ее. Растянутый на многие месяцы бесконечный момент.
Отсюда война — очевидно сильнейшая коллективная травма. Настолько серьезная, что лишь четвертое послевоенное поколение вырастает психически здоровым, считают психологи.
А беларусы пережили (и все еще!) национальную травму в 2020-м. Несоизмеримый со здравым смыслом масштаб насилия на государственном уровне уже породил «нацию ПТСР и тревожных расстройств». И о реальных поколенческих последствиях нам еще только предстоит узнать.
У войны и репрессий, помимо самого факта, есть общее отягчающее обстоятельство: травматизация продолжает длиться, а мы живем в ее эпицентре без шанса разорвать порочный круг. И в момент «после», когда по всем правилам кризисной психологии должны бы произойти рефлексия, проживание и отреагирование, нередко случается ретравматизация.
При этом непонятно, когда это закончится (и закончится ли). Эта неопределенность — самое тяжелое испытание для психики. И мы смотрим и смотрим, как с людьми случаются нечеловеческие вещи, не способные отвести взгляд даже во сне.
Пандемия психических расстройств уже расползлась за пределы отдельно взятых стран/личностей
Вот как это работает:
К базовым страхам наблюдателя присоединяются осложнения-«утяжелители»: сначала облегчение («со мной ничего не случилось, я цел»), затем вина (классика «со мной-то все хорошо, а люди пострадали»), гнев и ярость («как такое возможно в современном мире, я хочу растерзать виновников!»); отчаяние («я больше не могу этого выносить!»).
А дальше — снежный ком. Тяжелые эмоции разрушают защитные механизмы психики, «цепляют» и выводят на поверхность застарелые, спрятанные личные травматические переживания — те, что знакомы практически каждому, и с которыми в «здоровом» мире вполне можно справиться. Но сегодня мир болен. Все это формирует клубок боли из спаянных друг с другом негативных эмоций.
Кстати, важно не путать травму свидетеля с сопереживанием и эмпатией
«В случае сопереживания человек испытывает горькие чувства, но может вернуться через какое-то время к своему нормальному состоянию. В случае травмы свидетеля этого не происходит. Событие, которому стал свидетелем человек, проигрывается в его голове снова и снова, и переживания не становятся слабее», – объясняют психологи “Белых Халатов”.
Там же приводят симптомы травмы свидетеля (надо понимать, что они многочисленны и очень индивидуальны).
Ментальные проявления:
- Воспоминания о событии не становятся тусклее, мучают и 24/7 всплывают в памяти.
- Фоновая тревога, иррациональные страхи.
- Раздражение, гневливость.
- Вместе с этим притупление, уплощенность эмоций.
- Отсутствие радости от того, что раньше «работало».
- Оцепенение и даже ступор. Сюда же — невозможность совершать привычные действия.
- Все это на фоне снижения когнитивных способностей.
- Постоянный плач или наоборот — невозможность плакать.
Физиология:
- Учащенное сердцебиение, чувство боли, «сжимания» в сердце в отсутствие физических нагрузок.
- Нарушения сна (наиболее показательный признак).
- Сбои в работе ЖКТ.
- Слабость или наоборот — возбудимость.
Так что делать, если агрессор атакует и похоже не собирается останавливаться?
Сегодня психологи ищут методы, которые помогли бы психике справляться хотя бы частично. А вот что можно предпринять самому уже сейчас (на основе рекомендаций от «Белых Халатов»):
- Определяем, какие сферы жизни все еще доступны нашему влиянию и поддерживаем свою возможность действовать, удерживаться в этих сферах. Очень важно не забросить рутину и ежедневные обязанности — сейчас именно эти защитные «ритуалы» помогут держаться на плаву.
- «Спасительная нормальность». Утопая в череде страшных картинок, можно легко засомневаться в базовых человеческих ценностях, и тогда вдруг окажется, что «война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила». Вот этой смены норм избегаем любыми усилиями. Помним: белое — это все еще белое, а добро — всегда добро, и нет никакой «новой нормы», где можно убивать людей или издеваться над ними в тюрьмах (пусть даже ее транслирует и легализует государство). Рано или поздно все вернется на круги своя, и мы отстроим мир заново.
- Физическая нагрузка. Любая, что по душе. Но без фанатизма: не убиваемся спортом или какой-либо другой активностью, а именно что заботимся о теле. Прогулки по лесу в наушниках? Отлично. Качалка и кроссфит? Замечательно. Йога по утрам? Супер. Слушаем тело (оно знает!) и не забываем благодарить его, и делать то, что идет ему на пользу.
- Взаимная поддержка. Не разрываем социальные связи, не замыкаемся. Ищем единомышленников — людей, которые разделяют наши ценности «спасительной нормальности». Разговор — лучший способ убедиться в том, что мы не одни и вокруг есть смотрящие с нами в одну сторону.
- Потеря радости и других положительных эмоций — это естественный процесс в такой ситуации, он связан с гормональным обменом в нашем организме, не зависит от нашего выбора и, что самое важное — это временно.
- Альтруизм. Это даст возможность хотя бы как-то влиять на травматическое событие, держать контроль. Психика очень плохо переносит беспомощность, и помощь другим здесь — отличная возможность действовать. Как? Можно донатить благотворительным организациям. Можно помогать продуктами или деньгами семьям политзаключенных. Писать им письма. Собирать продукты и одежду для беженцев. Для самых смелых — волонтерить. Но все это только при условии обязательного мониторинга подкрадывающегося выгорания.
- Информационная гигиена. Ограничиваем поток новостей. Хватит бесконечно думскроллить. Не хватает волевого усилия — помощь близких «в помощь». Идем вместе на прогулку, готовим совместный ужин, еще лучше — играем в «настолку» вместо того, чтобы без конца всматриваться в черное зеркало пугающих новостей.
- И очевидный «верняк»: важным и полезным будет обратиться за помощью к психологу или к психотерапевту. Если, конечно, позволяют финансы. А если нет, выход тоже есть: платформа еЗдоровье запустила сервис бесплатной психологической помощи.
Самое главное: любое наше проявление нормально. Психическое исцеление связано с мириадами уникальных (и зачастую непредсказуемых) эмоций, на которые мы имеем полное право. И чтобы не встретить травму безоружными, стоит заранее заняться самообразованием, изучить информацию о первичных и вторичных реакциях на травму.
